Открыл глаз и сразу же захлопнул – боль прострелила мозг. Провалялся на мокрой шконке ещё минуты две, пока мыслишки не перестали мельтешить, и вот тогда у меня получилось догнать одну – самую умную и трезвую из тех, что мимо пробегали. Она прозвучала как-то так: «Где я?»
– Ты куда меня затащила? Чего я тебе сделал? – после того, как во второй раз мне удалось чуток приоткрыть свой полусонный левый глаз, поинтересовался у чувихи, сидевшей напротив.
Голова раскалывалась, язык обложился жёстким шершавым налётом и был до омерзения сух. Правый глаз оставался наглухо закрытым, потому что веки на нём слиплись. Пока глаз в толчке под краном не промоешь или хотя бы ваткой не протрёшь, то хрен откроешь. Эту фишку я просёк лет десять назад. Никогда не мог толком продрать глаза на следующее утро после распития дешёвой сивухи. Ну, да, тогда я ещё был тупорылым малолеткой–бакланом, вот и приходилось мне пить то, что горит. Как вчера куражнулся с корешами, вообще не помню, равно как и чувиху, которая уставилась на меня. На наших дворовых шкур вроде не похожа. Или это… ночью по пьяной лавочке мы её слегка обидели. Или нет? Не обидели? Не помню… что с башкой творится… Пора пойти и проблеваться. А, нет, не выгорит – я же связанный.
– Чего расселась, воды дай! Не видишь – сушняк замучил, – прохрипел я.
– Тор, помоги страждущему, – усмехнулась она, но со своей табуретки не сдвинулась.
Походу здесь их набралась целая кодла. «На этот раз попал конкретно», – размышлял я, пока не услышал знакомый звук открывающейся крышки от бутылки с газировкой. После этого немножко успокоился. Раз пить дают, значит, убивать не будут. Живём пока. Меня приподняли, чтобы залить в рот спасительную жидкость. «Фанта», – догадался я и быстренько выглохтил полторашку, пока не передумали и не отобрали.
– Вы кто?
После приёма фанты язык наконец-то разболтался и развязался, а изо рта отрыжкой вышли скопившиеся сивушные газы, которые мешали мне нормально говорить и соображать.
– Какой толк от этого быдло-гопника?
– Тор, для нас каждый имеет значение. Посмотри, в каком он состоянии.
– Думаю, это не наш случай, – засёк я краем уха перед тем, как вырубиться и провалиться в никуда.
Глава 2. Ласт. Альтернативно одарённый, или Некоторое время назад
Сижу себе в новой студии, которую прикупил на днях. Как же мне нереально фартануло и удачно подвалило, что я сам смог провернутьтакую выигрышную сделку и толкнул перепавшую мне по наследству старую обшарпанную хату, в которой моя бабка–нищебродка за сорок лет ни разу не замутила нормальный, человеческий ремонт. Представляете, что там в её крысятнике было? Ловите бесплатно лайфхак: я сходу разменял бабкину трёхкомнатную панельку–девятиэтажку на вот эту чистенькую современную шедевру домостроения. Моя теперешняя хата зачётная и крутая. Зацените: компактная студия площадью четырнадцать квадратных метров на тридцать четвёртом этаже. Я урвал её по льготной госпрограмме «Доступный комфорт плюс ремонт и жильё».
Это что-то типа равноценного обмена всякого в хлам убитого старья, которое понастроили ещё лет сорок–пятьдесят тому назад, на современную, продвинутую квартиру–новостройку. По госпрограмме мне и ремонт на халяву сделали – заселяйся и кайфуй. Нее, я не лошара какой-нибудь, мне не впёрлось самому обои клеить и линолеум ложить. Поэтому я всё просчитал и из-за ремонта париться не буду. Лучше на компе в танчики погоняю, книжки в интернете почитаю и потом на них отзывы–комменты настрочу. И пока я занимался своим любимым делом, меня обслужили как артиста: тётки–малярши подгребли, хату мою новую цветочками обклеили, сантехнику прикрутили, на пол линолеум набросили. Рваный местами, сволочь, но это ничего – на изоленту завтра разорюсь и с двух сторон все трещины проклею.
