«Все наши проблемы со здоровьем от злости, зависти, жадности, раздражительности и печали», – Настя торопливо нажала на пульт телевизора, ощущая в своем состоянии в данный момент почти весь спектр, как говорят, или, короче, букет только что озвученных качеств. – Телевизор лучше не включать – тягомотина расписанных старательно на весь год надоевших, приевшихся программ, практически повторяющихся на каждом канале для изнывающих от избытка времени пенсионеров. И только мастерство великолепных ведущих спасают пока это открытие прошлого века от окончательного провала.
«Не нравится – не смотри! Пенсионерка в девятнадцать лет без явных признаков, тьфу-тьфу, пока нарушений здоровья!»
Причин для раздражительности было две. Первая: закончила писать роман, третий по счету после повестей, – и теперь предстоял очередной виток долгих, терпеливых ожиданий реакций из множества известных издательств Москвы и Санкт-Петербурга. Бесцельная, пустая трата драгоценного времени так быстро улетающей юности! И твоя полная беспомощность пробить эту толщу забронированной, словно заколдованной от простых обывателей, западни для улетающих в своих заоблачных полетах птенцов университетских коридоров, мечтающих завоевать признание своими никому не нужными шедеврами.
Первую повесть написала еще в школе. Это творение о смазливой девчонке, которая влюбилась безответно в своего начальника, руководителя известной фирмы, можно было смело отнести к категории «рассказ», но название «повесть» раздвигало рамки твоих возможностей, щекотало вдруг проснувшееся самолюбие, а, вернее, самолюбование в зеркале будущей славы и успеха.
Облом был полный. Не удостоили даже короткой строчкой ответа.
Потом был долгий год лихорадочного, нездорового, бессонного кипения у компьютера, когда радовалась удачно найденным сравнениям, восхитительным словам и предложениям о чувствах молодой пары, сбежавшей из родного дома во Франции в далекие времена начала века покорять зовущую, неизвестную Америку. По ее понятиям, это был явный шедевр. Отправила свой труд в столичное литературное агенство на рецензирование за приличные деньги и получила вполне доброжелательный ответ. И опять полное равнодушное молчание пяти издательств.
Обзорное изучение книжного рынка давало хоть какую-то надежду прорваться в многотысячной толпе изливающих свои амбициозные планы, способности и таланты авторов на узенькую дорожку признания на волне создания фэнтези. Задумка была уникальной: героиня выбрасывает от безысходности и отчаяния в Интернет, как в помойное ведро, файлы всех напечатанных, но никому не нужных, не признанных повестей и рассказов. И с ней начинают происходить странные вещи. И образы, и события, описанные в ее рукописях, вдруг выстраиваются в цепочку действительных событий, но все происходит наоборот – некие отрицательные действия.
Это великолепие фантастического видения мира в обществе антигероев несколько настораживало своей оторванностью от реальности жизни. Но буквально просилось как вариант сценария на экраны кинотеатров для ждущей, вполне понятной для юного возраста избалованной молодежи, полноты ощущений дикости, ужаса искривленного общества.
Саму такое чтиво нисколько не прельщало. Скачала на флэшку и отнесла своему куратору, профессору, заранее готовясь услышать гневные проповеди.
И второй причиной раздражительности и растерянности было сегодняшнее свидание именно с этим профессором на привокзальной площади. Да, да, именно свидание. Он подъехал на своей машине, долго искал уголок, где можно припарковаться, потом, не торопясь, оглядываясь по сторонам, направился к бесконечным ступеням центрального входа железнодорожного вокзала.
