Штурм Зимнего дворца. 1917 год
Был холодный осенний вечер.
Ветер с Балтики мёрзлый дул.
А у Зимнего в это время
юнкеров стоял караул.
А по Улицам Петрограда
шли отряды. Блестели штыки.
Зимний брать шли солдаты, матросы
и простые на вид мужики.
Молча шли по тёмному городу.
В окнах темень. Не видно ни зги.
Кто-то нервно курил самокрутки.
Кто-то просто в раздумьях был.
Надоела всем власть буржуйская
да издевательства офицерья.
И голодная жизнь народа.
Нет при нынешней власти житья.
Вдоль дороги костры горели.
– Эй братва, шагай веселей!
– Вы куда? вопрошали зеваки.
– Зимний брать!
– А министров?
– В зашей!
Подошли. Отворили ворота.
Началась в темноте стрельба.
Но охрану быстро сломила
разъярённых людей толпа.
– Глянь-ка, бабы дворец охраняют
и безусых юнцов толпа.
Казаки-то ушли как видно.
Всё! Министрам теперь хана!
Ворволись во дворец и скоро
всех министров в зале нашли.
Те сидели. Чего-то решали
в опустевшем дворце одни.
– Эй, буржуйские вы министры.
заседанью пришёл конец!
Попрошу всех очистить залу
прокричал с винтовкой юнец.
И министры ушли под крики.
А люди все по дворцу разбрелись.
Будто-бы на простую экскурсию
здесь сегодня они собрались.
На стенах дорогие картины.
На картинах портреты людей.
И богато одетых красавиц
и Античных Богов и царей.
– Эко жили когда-то буржуи,
дед Матвей тихо сказал.
Я уже жизнь почти всю прожил,
а такой красоты не видал.
Посмотри какая тут мебель,
и скульптур тут красивых ряд.
Буд-то это простые люди
на мгновенье застыли, стоят.
А посуда, подносы какие.
Ложки, вилки из серебра.
– Дед, что смотришь? Хватай быстрее.
И домой к своей бабке айда.
Так советовал деду товарищ.
Сам пихая в карман серебро.
– Коль не мы, приберут другие.
Разворуют к утру всё равно.
– Нет, чужого добра не трону.
В жизни я не воровал.
Потому и в своей постеле
я всё время спокойно спал.
Да и ты-бы чужого не трогал.
Чай народное это теперь.
– Здесь такого добра немеренно,
разворуют всё это, поверь.
Был холодный осенний вечер.
Ветер с Балтики мёрзлый дул.
Ну а Зимний дворец под охрану
взял матроский теперь караул.
Разыгралася метель,
тучи снега ветер гонит.
Толи черти свадьбу правят,
толь сородича хоронят.
Воют словно псы цепные
путников с пути сбивая.
Снегом, ветром и метелью
путь идущим заметая.
Не дойти видать до дому.
Дай-то Бог живым остаться.
Довелось-же этим тварям
нынче во поле собраться.
Видно впрямь они решили
меня насмерть заморозить.
Так и бесятся злодеи,
хотят на земь меня бросить.
Нет уж, нет, живым не сдамся
вихрь роняет меня в яму.
Выбираюсь. Иду дальше.
Я крещённый. Я упрямый.
Вот уж свет окна мерцает.
Зря рогатый сброд старался.
С Божьей помощью до дома
к полуночи я добрался.
В дом вошёл. Жена навстречу.
Вся в слезах: – Ты где был милый?
Яж весь бледный и холодный.
Буд-то вылез из могилы.
А на улице метель.
Тучи снега ветер гонит.
Говорят в народе будто
это черти хороводят.
Под стенами Трои мы лагерь устроим.
Разложим костры и сядем по трое.
Наполним мы чаши и силы утроим,
чтоб утром на штурм пойти дружным строем.
Пусть страхом наполнится царство Приама.
Пускай Ахилесу придаст битва славы.
Под взорами Марса и Юной венеры
плывут к берегам Троянским галеры.
Под стенами Трои мы лагерь устроим
оазложим костры и сядем по трое.
Великая битва в веках нас прославит,
пускай и немногих в живых нас оставит.
Я помню древний Рим времён Коммода,
на площадях скопления народа.
Торговля, суета, приезжих шум и гам.
И разноцветие туник и тут и там.
Дома красивые богатых горожан,
сады вокруг домов где статуи стоят
Богинь прекрасных средь фрнтанов шумных
павлинов гомон не таких уж умных.
Ещё я помню Остии торговый старый порт
