Громкий гудок паровоза вырвал Тессу из сладкого сна, в котором
она нежилась на лугу под тёплыми лучами летнего солнца. Ей даже
казалось, что она чувствовала терпкий аромат полевых цветов и
слышала жужжание диких пчёл, но, оказалось, что запах исходил от
пучка сушёных трав, который лежал на самом верху её корзины, а с
пчелиным жужжанием она перепутала мерное постукивание колёс
везущего её вагона. Тесса украдкой проверила свой багаж, хотя вряд
ли бы кто посмел стащить что-либо у ведьмы, даже когда та спит. Ей
не очень хотелось афишировать свой род деятельности в этом
путешествии – ведь это дома, да и в любой другой провинциальной
деревушке, статус ведьмы вызывает уважение и даже благоговение, но
не в больших городах, особенно в столице, где на неё будут глазеть
и, пусть боги простят, показывать пальцем как на диковинку вроде
бородатой женщины или огромного носатого зверя из далёких южных
краёв, которых выставляли напоказ на Дерентильской ярмарке месяц
назад. Но выбора у неё не было. Парадное ведьминское чёрное глухое
платье в пол и такие же строгие чёрные туфли являлись её
единственным приличным нарядом. Не ехать же ей было в столицу в
цветастом ситцевом сарафане, в котором она печёт пироги или
пропалывает грядки. Единственным украшением её наряда была
соломенная шляпка, которую Тесса сохранила ещё со времён пансиона.
Она прикрепила к тулье пару вороньих перьев, и теперь шляпка
органично вписывалась в её ведьминский наряд. В руках она держала
старинный и, конечно же, чёрный, ридикюль, принадлежавший ещё
наставнице её наставницы, в котором, помимо всего прочего, должны
были лежать десять лир – всё, что ей удалось собрать в дорогу – и
письмо, вернее три письма одинакового содержания, которые и
являлись одной из главных причин её визита в столицу. Тесс подавила
порыв открыть сумочку и перепроверить содержимое. Пора прекратить
так сильно нервничать! Ведьма по определению не может быть
городской жительницей, тем не менее, не хватало ей ещё при этом
казаться глупой клушей, постоянно копошащейся в своих сумках.
Прозвучал ещё один гудок. Поезд замедлил ход и подъезжал к
вокзалу. Тесс позволила себе один единственный взгляд на
приближающийся перрон и вновь вернулась к созерцанию вмятин и
царапин на стене прямо перед собой, явно нервируя этим пассажиров
сидящих напротив неё. Едва состав окончательно остановился, те
рванули из вагона вперёд всех прочих. Тесс не стала толкаться за
право выскочить первой, а, напротив, выждала, пока все остальные
пассажиры покинут вагон, и только тогда неспешно вышла на перрон.
Суета, замеченная ею около вокзала ещё при приближении поезда,
заметно рассеялась. Встречающие уже успели увести своих
путешествующих друзей и родственников, носильщики переместились
поближе к зданию вокзала и рассредоточились уже там, в ожидании
новых пассажиров, которые вскоре займут опустевшие места в вагонах.
На перроне остались только редкие пассажиры, отказавшиеся от услуг
носильщиков и теперь своими силами пытающиеся дотащить свой немалый
багаж до ожидающих их повозок и экипажей, постовые, служащие
вокзала да одиноко стоящая посреди перрона богато одетая молодая
женщина, встревожено и недоумённо крутящая головой, пытаясь,
очевидно, среди всех этих людей кого-то высмотреть.
Когда Тесса сошла с подножки, дама сначала посмотрела на неё
вскользь, потом вернулась и, вмиг позабыв про воспитание,
по-простонародному уставилась на путешествующую ведьму, при этом
холёное лицо дамы за пару секунд успело поменять гамму чувств: от
удивления до ужаса, а затем и радости.
- Тесса! – обрадовано воскликнула дама и поспешила навстречу так
быстро, как позволила узкая юбка, - О, боги, я уже начала
опасаться, что ты передумала и не приехала, что ты потерялась в
дороге или с тобой что-то случилось…. – с этими словами Дарма
наконец-то приблизилась к подруге и обняла её, громко прошептав той
на ухо: - О, боги, Тесси, как ты жутко выглядишь! Поверь мне,
милая, в таком виде ты не соблазнишь ни одного приличного мужчину в
столице, разве что любителя экзотики, вроде…. – Дарма задумалась,
надув напомаженные губки, - нет, этому я тебя не отдам….
