– Странно, очень странно! – бормотал сквозь зубы начальник петербургской сыскной полиции, сидя у себя в кабинете.
На столе перед ним лежало несколько распечатанных телеграмм, на которых его рукой красным карандашом были сделаны какие-то пометки.
– Не могут же, в самом деле, две взрослые женщины пропасть бесследно, среди белого дня, между двумя населенными пунктами! – рассуждал он сам с собою. – Ну, добро бы это были красавицы, а то… Одна старуха… другой лет тридцать пять и при этом еще на восьмом месяце беременности. Что за вздор!
Он откинулся на спинку стула и, протянув руку, взял одну из газет, лежавших на столе. Прочтя заинтересовавшую его статью, он нажал кнопку электрического звонка и, когда в кабинет вошел служащий, приказал:
– Сейчас же пошлите за господином Фрейбергом. Пусть передадут, что я требую его к себе по неотложному делу.
– Слушаюсь, – ответил служащий и, повернувшись по-военному на каблуках, вышел из кабинета.
В ожидании лучшего из столичных сыщиков, славой какового по справедливости пользовался Альфред Фрейберг[1], начальник сыскной полиции Николай Иванович Крутович стал снова перебирать газеты, делая на них пометки и откладывая некоторые в сторону.
Но вот, наконец, дверь отворилась и в комнату вошел изящно одетый шатен со слегка усталым энергичным лицом. Худощавый и высокий, он, казалось, весь состоял из мускулов.
Борода и усы его тщательно выбриты, волосы на голове расчесаны посередине на пробор, который по-английски спускался на затылок.
Войдя в кабинет, он поклонился Крутовичу.
– Вы посылали за мной? – спросил он слегка резким металлическим голосом.
– Да, дорогой Альфред Карлович, – живо ответил Крутович, протягивая руку. – Садитесь, пожалуйста, тут, против меня, и выслушайте меня внимательно.
– Я к вашим услугам, – поклонился Фрейберг, пододвигая к столу кресло и усаживаясь против Крутовича.
– Дело, по которому я вас вызвал, из ряда вон выходящее и к тому же случилось с иностранной подданной.
– Вы говорите, по всей вероятности, о внезапном исчезновении американской подданной мисс Торн и секретарши Елены Павловны Дегтяревой? – спросил Фрейберг.
– О, да я вижу, что вы уже в курсе дела! – удивленно воскликнул Крутович. – В таком случае нам гораздо легче говорить. Но как вы угадали, что я звал вас именно по этому делу?
– Ну, это не так трудно было угадать! – улыбнулся Фрейберг. – Вы упомянули об иностранной подданной, и я сразу понял, о чем идет речь, так как все газеты только и трубят об этом таинственном исчезновении.
– Итак, вы уже знаете суть дела?
– Да, но я вижу на столе у вас массу телеграмм, из которых некоторые касаются, вероятно, этого дела.
– Вы угадали…
– В таком случае мне было бы полезнее ознакомиться с этой историей поподробнее, а так как вы гораздо больше меня в курсе дела, то, конечно, не откажетесь посвятить меня во все его подробности?
– Прекрасно, – кивнул головой Крутович. – На вас я возлагаю большие надежды и в случае успеха гарантирую вам повышение по службе. Итак, я начинаю.
Начальник сыскной полиции придвинул к себе несколько телеграмм и газет, закурил папиросу и, пуская клубы дыма, начал:
– Как вам известно, дорогой Альфред Карлович, американка мисс Торн приехала в Россию с месяц тому назад, командированная одним из самых крупных американских благотворительных обществ «Всемирное братство». Цель ее поездки очень симпатична. «Всемирное братство» решило прийти на помощь некоторым голодающим губерниям России. Не зная русского языка, мисс Торн по приезде в Россию взяла к себе на службу в виде переводчицы и секретарши некую Елену Павловну Дегтяреву, которую рекомендовали ей друзья. Дегтярева – женщина высокообразованная, знает четыре языка, жила до замужества пять лет в Америке и состоит членом нескольких благотворительных обществ. Восемь лет тому назад она вышла замуж за помещика Тульской губернии Дегтярева, имеет одного ребенка и ждет другого. Несмотря на близость родов, она согласилась сопровождать мисс Торн, причем сама сбавила себе жалованье, которое ей первоначально предложила мисс Торн. Сейчас ей тридцать пять лет. Она шатенка, среднего роста, с зеленовато-серыми глазами, особой ее приметой служит родинка около правого угла рта. Мисс Торн – женщина немного полная, лет пятидесяти, наполовину седая, невысокого роста, с энергичным лицом и голубыми глазами. Когда ее видели в последний раз, она была одета в серое, гладкого покроя платье. Особых примет, кроме того, что она не говорит по-русски, у нее нет. Приехав сначала сюда, в Петербург, она виделась с американским послом и несколькими американскими семьями и спустя пять дней выехала вместе в Дегтяревой на работу.
