Глава 1. Обо мне и не только
Я – «Шоубиз». Это мое «погоняло». Если перевести на нормальный человеческий язык – прозвище. Но нормального там, где я работаю, мало. Вернее, его там совсем нет. И поэтому «погоняло» – привычнее. Словечко, конечно, с душком, из криминального мира. Но на такие пустяки давно уже никто не обращает внимания – здесь есть деньги, и поэтому тут все сплошь криминальное. Специфика работы!
Я работаю в шоу-бизнесе с детства, с пятого класса, с того самого момента, когда меня на совете пионерского отряда единогласно выдвинули в культмассовый сектор. Тогда было модно занимать детей чем-нибудь полезным для общества. Нас всех поголовно разделили на «сектора», чтобы мы занимались делом и не болтались по улицам после уроков. Пятерых девчонок выдвинули в санитарное звено, и они гордо носили дурацкие белые шапочки с красными крестиками на лбу. Моего соседа по парте выбрали старостой, и я его сразу же люто возненавидел. Я вообще с детства недолюбливал любое начальство. Кого-то назначили помогать двоечникам. А мне повезло – на меня возложили ответственность за культуру нашего класса. Это было что-то вроде общественной нагрузки, и я не возражал. Я же не знал тогда, что это и есть «шоу-бизнес»!
Вот тогда-то я впервые и занялся организацией концертов. Разных: и к Первому Мая, и к 7 ноября, и даже ко Дню Космонавтики.
К очередному празднику я собирал школьные таланты, сгонял их за кулисы актового зала и начинал священнодействовать. Артисты, запуганные нашей бальзаковского возраста пионервожатой, смиренно толпились за сценой, кротко вздыхая и безропотно исполняя любое мое желание. Пионервожатая периодически возникала из ниоткуда, стремительно совершала облет сцены, окидывая всех взглядом гордой, но потрепанной жизнью орлицы, и снова куда-то исчезала, унося с собой ощущение ужаса, вызванного ее появлением.
Я же чувствовал себя восточным набобом, наслаждаясь неожиданно свалившейся на меня безграничной властью и полной свободой творчества. Я неторопливо, смакуя, словно маститый режиссер, отсматривал и перетасовывал концертные номера, выстраивал их на разные лады, шлифуя и располагая в наиболее выигрышном порядке, пока не получалось, по моему мнению, зрелищно и без единой зацепки и недосказанности. Концерт должен был катиться гладко, без остановок и шероховатостей, словно колеса локомотива по ровным рельсам. Это было похоже на решение детской головоломки, и мне очень нравилось это занятие. В концерт нужно было впихнуть певцов, танцоров, гимнастку, фокусника, дрессировщика домашней крысы и еще неизвестно кого – в общем, все, что подвернется под руку. Я старался, чтобы было красиво и стройно. А если повезет – даже грандиозно! Я называл это «собрать винегрет». У меня здорово получалось. Я всегда точно знал, кого за кем нужно поставить, чтобы получился классный концерт. Не хуже, чем по телевизору.
С тех пор прошло много лет. Вы не поверите, но сейчас я занимаюсь тем же самым. Только в моей взрослой жизни такие концерты называются «сборная солянка». Странно, почему такие кухонные термины? Может, оттого, что это кормит?
Меня иногда громко именуют продюсером. Но это не так. Продюсер – это тот, кто делает звезд. Он их либо находит, либо они приходят к нему сами с чемоданом денег. А лучше с двумя. И тогда в скором времени из простого человека вдруг нежданно-негаданно получается новая звезда.
