Одному ехать – и дорога долга
Велика Россия. Это становится наглядным и очевидным, когда сам пересекаешь нашу страну с востока на запад или наоборот. Особенно на самолете. Особенно на восток. Особенно ночным рейсом. Вылетаешь из Домодедово – черная бездна за стеклом иллюминатора. Постепенно она светлеет, розовеет, краски меняются, и ты мчишься навстречу солнцу, новому дню. И восторг в душе, и патриотизм! Какое тут спать… Не меньше эмоций и при возвращении: утром сел в самолет – утром же и приземлился в столице нашей Родины. Из-за разницы во времени кажется, будто ты телепортировался.
Летела я вот так из Сибири. В отпуск. Дальними рейсами путешествовать вообще интересно: чтоб занять время, люди начинают знакомиться, общаться. У одной моей подруги сосед по креслу весь полет проспал на плече. Пришлось ему на ней потом жениться. А мои соседки на сиденьях впереди ухохатывались, просто остановиться не могли. Оказывается, заглянули друг к другу в билеты: одна Синетрусова, другая Красноштанова. Ведь бывают же совпадения! Хотя, возможно, кассирша так пошутила: дай-ка посажу теток рядом, пусть повеселятся. А рядом со мной сидящий пассажир, мужчина в годах (мне в то время сорокалетние уже пожилыми казались), собрался скоротать время в непринужденной беседе: полюбопытствовал, кем я работаю. «Корректором, – говорю». Он полистал в голове свой словарный запас – я прям слышала, как страницы шелестят, – подходящего толкования этого слова не нашел и решил добираться до сути через наводящие вопросы: «А чем вы занимаетесь на работе?». Если ответить, что газеты читаю, выйдет, как в анекдоте: «Я тоже на работе газеты почитываю, делаете-то что?», – поэтому максимально доходчиво объяснила: «Исправляю ошибки в газетных статьях». Дяденька ненадолго завис и выдал замечательную фразу: «А разве в газетах бывают ошибки?». Столько лет прошло, а я ее вспоминаю часто. И ведь, наверное, не он один так думает…
Давно это было… В восьмидесятых – девяностых годах прошлого столетия. Довелось мне тогда работать корректором в средстве массовой информации небольшого сибирского города на большой таежной реке Ангаре. Город назывался… Пусть будет просто Город. А газета… Да какая разница, ведь я взялась писать не документальное произведение, немного художественного вымысла не помешает. Допустим, «Таежная правда». Ну слово «правда» в названии в самом деле присутствовало! Путь я держала в отпуск, на родину, на запад. Если точнее – на Запад (на наш, не заграничный). Произносить это слово в местах, приравненных к Крайнему Северу, полагалось с оттенком некоторой грусти и мечтательности, как будто ты всей душой на этот Запад стремишься, а здесь находишься временно, вынужденно. Вообще-то на самом деле так оно и было, ведь Город стал городом недавно и его жители в основном понаехали. И я тоже…
Газеты читаю – потому все знаю
А ошибки в газетах, и не только в газетах, бывают, еще как бывают! И ведь такие подлые они, эти ошибки! Исправишь, бывало, орфографические, расставишь по местам всякие там тире, двоеточия, запятые, результат – залюбуешься: не текст, а эталон правописания, не зря прошлой ночью справочник Розенталя перелопатила! Так, а это что такое? «Чехов родился в Тамбове…». Пребывая в эйфории от собственной грамотности, немудрено и проморгать подобный географический подвох, а это ошибка, фактическая, и она тоже на моей совести.
«Авторитет главного редактора находится на кончике пера корректора!» – такое напутствие получила я в первый же день работы. Отчасти так и оно есть. Мы должны знать всё, не только правила русского языка, а к примеру, имя Глушко-Заамурского, известного в 60-х годах XIX века профессора ихтиологии. Павлом Ивановичем его величали. Ну это я шучу: не знаешь – ныряй с головой в энциклопедию, ведь интернет еще не придумали! Смотрели фильм «Какая у вас улыбка» 1974 года? Да вряд ли. Там Ольга Николаевна, старший корректор редакции, отчитывает главного героя Сережу, новенького молодого сотрудника, допустившего ошибку в инициалах этого самого профессора. «Корректор должен убить в себе читателя и вкладывать душу в работу. Нам не дано право на ошибку, зато дано право искать ошибки у Льва Толстого… Вы не родились корректором», – резюмирует Ольга Николаевна (кстати, ее играла Мария Миронова, мама Андрея Миронова).
