Работал в больнице областной, что в районе спальном находилась, один лекарь молодой, да опытный. Князей да царей лечил от хвори всякой. И однажды держа путь мимо туалета женского, учуял нос его дым табака сигаретного.
Разозлило это лекаря. Нельзя было пациентам, в больнице лежащим, втягивать в легкие свои дым ядовитый, всюду в палатах, лекарствами пропахшими, таблички с сигаретой зачеркнутой висели. Да вот кто-то смокал пары расслабляющие.
Принюхался лекарь нахмурившийся и понял, что пахло ими их туалета из женского. И решил он подождать за дверью зала белотроного, но не суждено ему было дождаться. Позвала его сестра по делам рабочим.
И как только скрылись они с ней в коридоре, к лаборатории ведущем, вышла из дамской комнаты княжна с носом проколотым. Положила она пачку сигарет в карман кофты своей свободной и поспешила в противоположном направлении, к палатам, где царевны да королевы хворали. Так уж вышло, что в одной из этих палат было ложе, которое она занимала.
– Тебя, милочка, медсестра искала? – сообщила ей королева, что у окна лежала.
Нужно было той медсестре выдать ей комплект белья постельного. В общем, княжна в больницу только ложилась с на аппендицит подозрением. Пришлось ей сдавать в очередной раз анализы, а потом ждать лекаря лечащего. И вот так получилось, что тем лекарем был тот, что за дверью в туалет ждал ее.
Ощупал он живот ее плоский, потом расспросил о характере боли и поставил диагноз окончательный. Короче, должны были прооперировать ее уже тем же вечером.
Тем же временем было еще утро. Солнышко светило за окошком, птички пели, с юга прилетевшие. Весна царила вне стен больницы областной, где на ложе далеко не мягком княжне терпеть тошноту приходилось. А от королевы, что у окна лежала, и след простыл, выписали ее. Вся палата теперь была в распоряжении княжны, которой до дамской комнаты влом топать было, а вдохнуть дыма ядовитого хотелось. И подошла княжна к окну, открыла скрипучую форточку, зажгла сигарету тонкую и высунулась на улицу, чтобы в палате табаком не пахло.
– Лепота, – думала она, глядя на парк, что через дорогу располагался.
Но долго видами зелеными наслаждаться не пришлось, послышались шаги за дверью скорые. И пришлось княжне от сигареты недокуренной избавиться срочно, успела она его выплюнуть и за секунды считанные до ложа своего добраться до момента того, как медсестра в палату вошла. Вошла, но обед жирный и желанный не принесла.
– Все ли у вас в порядке? – спросила она вежливо.
– Да, в порядке, – подтвердила княжна, про тошноту забыв.
Это медсестра услышать и желала. И услышала и удалилась в свои покои сестринские. Осталась княжна одна снова, и снова ее взгляд усталый на окно уставился. Закурить снова захотелось ей, но как только приподнялась она с ложа своего, в палату ее пожаловал лекарь ее лечащий.
Был он явно в дурном настроении, на княжну посмотрел осуждающе. Видел он, как она дым ядовитый вдыхала, в окно голову высунув. Начались упреки да нотации, что перешли в лекцию на языке врачебном о вреде дыма дымного, никотина никотинного. Так и прошли часы долгие до операции на аппендиците. Так гудел мозг княгини, что рада была она после слов лекаря наркозу дурманящему.
Погрузилась в сон глубокий она, да так выспалась в нем, что следующей ночью уснуть все никак не могла. Да и курить хотелось, но в окно дым ядовитый нельзя было выдыхать. Было видно в него покои, в которых лекарь ее лечащий карты больничные заполнял. Но все равно подошла княжна к окну да вздохнула тяжело, свет горел в кабинете лекарском, точно не стоило рисковать.
Вот только не желала упрямо дева спать ложиться и соблюдать рекомендации врачебные, и отправилась она в зал белотронный, продолжая желать вдохнуть дыма ядовитого. Вышла из палаты своей она с пачкой почти пустой и проследовала по коридору темному, в котором промелькнул внезапно халат белый сестры медицинской. И пришлось княжне спрятаться от нее, ибо нарушала она режим постельный.
