Приснилась смерть
Фарида Алимова
1.
«Я больше не боюсь. Я всю жить чего-то боялась. Боялась остаться одна, боялась остаться без работы, боялась знакомиться с новыми людьми, боялась открыть свои страхи не тем людям – боялась почти всего. Глупо, как же глупо, как будто, переживая о страхах заранее, их можно предотвратить», – сидя на полу в старом заброшенном доме где-то в лесу, размышляет Мадина.
Это строение сложно назвать домом: деревянные доски, из которых построены стены, потемнели, и сквозь них можно увидеть, что творится на улице. А на улице густой и зеленый лес. Возможно, это когда то был временный домик, который собрали для того, чтобы было, где спать и есть, пока строится большой дом. Или, возможно, это чья-то недостроенная дача. Скорее всего, что-то случилось, и жильцам пришлось оставить это помещение.
Здесь есть лавка, тумба, кровать. Матрас на кровати гниет от сырости. Лавка и маленькая тумбочка в пыли. Дверца тумбочки держится на одном нижнем креплении и скрепит от ветра, который вдоволь гуляет, пролетая сквозь многочисленные щели.
Мадина сидит в углу на полу из поредевших досок. На одежде и на руках кровь. А перед ней лежит труп мужчины. Если бы не красное пятно на его одежде и не кровавая лужа, которая стекает вниз в щели, можно было бы подумать, что он спит.
«Всю жизнь боялась, а теперь не боюсь, пусть даже осталось несколько последних вдохов. И какой вкусный оказывается воздух. Как мягко обдувает летний утренний ветер. А раньше я этого не замечала», – продолжает размышлять Мадина.
– Это она виновата! – доносится с улицы, – Это все она!
Мадина смотрит сквозь щели. Она видит ноги, видит лопату и яму, которая становится все больше и больше.
2.
Снег. Кругом снег. Пушистый искрящийся на солнце снег. Белым-бело. И кажется, будто это сказочный лес с укутанными в белую одежду деревьями, высокими сугробами. И тишина. В этой тишине убаюкивающе мягко кружатся снежинки. Так спокойно в сказочном лесу. И действительно можно было поверить, что вокруг магия. Вот только если бы не окна в этих сугробах, если бы не люди за этими окнами, из-за которых становится понятно, что все это маленькая деревня в объятиях заснеженной зимы.
И вдруг в этой белой сказке появляется яркое пятно. Это идет маленькая девочка. Малышка закутана в длинный полосатый шарф, который закрывает лицо от мороза, да так, что ели проглядываются глазки.
Девочка торопится домой. Она с трудом волочет за собой сани, которые кажутся огромными для нее. Где-то позади, остались ее новые друзья, с которыми она весело провела время.
Малышка поднимается на возвышенность. За этой горкой ее дом. Она садится на сани и катится вниз. Несколько секунд радости, но эти секунды очень важны. Поднявшись с саней, девочка продолжает свой путь.
Вот двор ее дома. Она открывает калитку и вступает во двор на очищенную тропинку, которая ведет к входу домой. По обе стороны широкой дорожки лежит высокий сугроб почти по росту девочки. А где-то там под снегом, прячется их огород.
Приближаясь к дому, малышка бросает веревку саней и поторопится к двери. С трудом дотянувшись до дверной ручки, заходит в дом. Дома тепло. Спускает шарф с лица. Улыбка на лице. Девочка стягивает свои варежки, которые виснут на резинках. И кричит:
– Мама, я пришла!
Она уже было собралась развязывать свой огромный шарф, который завязан сзади, но останавливается.
– Тебя всегда не бывает дома! – слышится голос мамы.
– Это, по-твоему, дом? – отвечает ей папа. – Домой хочется бежать с работы, а у нас все наоборот. Я по утрам бегу на работу из дома…
