Притяжение

– Сбрось новость в телеграм, – быстро сказала своему помощнику по соцсетям.

В наш современный век без информационной поддержки не обойтись. Везде враги. Федералы, провокаторы. Нам нужно быть начеку. Информация, поступающая подписчикам, должна быть сотни раз проверена.

– Есть, шеф, – Леонид мне кивнул и снова окинул влюбленным взглядом.

Знаю, что поступаю с ним нечестно. Я даю ему призрачную надежду на то, что между нами что-то может быть. Когда-то… Когда мы добьемся того, из-за чего весь сыр бор. Только я не чувствую и сотой доли того, что он ко мне испытывает. Он для меня друг, сотоварищ и единомышленник. Ни о какой романтике я и не думаю. Не время еще. Да и не с ним…

У нас много дел, хотя это и сложно, Но мы должны это сделать! Наших ребят сейчас судят за то, чего они не совершали! Они политические заключенные, а ведь просто боролись за то, чтобы наш родной лес не вырубали из-за будущей свалки.

Пришли провокаторы, напали на них, а полицейские оформили зачинщиками конфликта не тех козлов, что напали на наш палаточный лагерь, а именно наших ребят. Система гнила. Гнила с головы до ног. И только мы можем что-то поменять!

– Я иду сегодня на пикет у Дома правительства. Сама иду, – взяла в руки черную ковидную маску, на которой была нарисована ярко-алая белозубая улыбка.

– Настя, ты что свихнулась? Они тебя возьмут и все… наше дело сдуется.

– Не могу я отсиживаться, когда наши ребята идут на передовую!

– Я тебя не пущу! – Лёня стиснул зубы.

– Что? Будешь действовать как федералы? Не спрашивая мнения, рубить с плеча. Нет, Леонид, мы не за это боремся. А меня они не тронут… я девчонка.

– Да им плевать, что ты девчонка.

– Ну получу пару раз дубинкой по голове. Не будут же они меня избивать до смерти.

– О чем ты говоришь! Избивают и стариков, и женщин, и детей! Поступил звонок свыше, они все сделают, чтобы утихомирить людей.

– Лёня, – я положила руку ему на щеку и пристально взглянула в глаза. – Пожалуйста, не вставай у меня на пути. Мне и так сложно…

– Черт возьми, Настя. Я люблю тебя! Я беспокоюсь за тебя. Я бы этой херней не занимался, если бы не ты!

– Так уходи! Если для тебя это так… игрушки. Я никого не держу! Только если для тебя все важно, тогда оставайся.

Схватив рюкзак, пошла на выход. На метро доберусь до места за тридцать минут. Сердце клокотало от страха в груди. Да, на пикете я буду одна. Таковы законы. Но со мной едут еще несколько человек, они будут фиксировать пикет на фото и видео. Только мне все равно страшно. Разве помешает полицейским статья Конституции, в которой говорится о митингах и пикетах. О том, что граждане могут выходить на улицу мирно. Просто скрутят, посадят на 15 суток. А у меня ведь… зачет на носу.

– Поспеши, а то я не успею на совещание в Правительстве.

– Да, Николай Александрович! – водитель прибавил ходу.

Листая папку, готовился к выступлению. Мне следовало выступить с программой по общению с митингующими. Они стали создавать проблемы. Их стало слишком много, они стали слишком навязчивы. Митинги, пикеты. Уже законные рычаги подавить их выступления закончились. Сейчас я еду в Правительство города, чтобы обсудить на закрытом от журналистов совещании другие… менее законные методы охлаждения протеста.

И чего людям неймется? Сейчас же не 90-е! Живут сыто, летаю на курорты. А они все митингуют!

Кроме злости к провокаторам и раскачивающим лодку не было ничего. Ни сочувствия… Чего им сочувствовать, напрягают обстановку. Ни понимания… Как их понять, трудных?!

Машина остановилась и я увидел… тощую девчонку с «намордником» на лице, держащую плакатик. Зубы от злости уже стиснул.

– Звони ребятам, пусть ее пакуют, – усмехнулся, бросив водителю, когда выходил из авто.