Николиуса Миккеля снова вызвали в зал Судейства. На этот раз собрание было общим. Явились не только волшебники и Эльфы, которым он свято верил, но и сущности, в компетентности и в благородстве коих старый волшебник очень сомневался. Если быть точным, Николиус не понимал верховного волшебника —ни его действий, ни доверия к сомнительным существам… Но так как Николиус прожил достаточно длинную жизнь и имел определенный опыт, то был весьма терпелив и просто наблюдал за ходом событий.
В зале стоял гул. Волшебники спорили, перекрикивая друг друга, настаивая на своем мнении. Все боялись конца времен. Когда главный Судейский с позволения эльфов прочитал вслух тайное пророчество – наступила паника. Каждый уверял, что «давно все видел» и было понятно, к чему такие события ведут, и что именно он знает светлое решение. Было предложено немало идей спасения Вселенной. Но в основном в сторону «разделения». Многие волшебники не любили эльфов за их высокомерие – мол, они ведут себя, как Саморожденные, только они всегда принимают важные решения, а значит, они —виновники случившегося.
– Пора гнать их, пусть живут отдельно в своем мире, ибо они не наследники Атлантов!
– Да, сколько было несчастий из-за их предков! Если бы не Атланты, они погубили бы Мир!
– Нам следует их опасаться. Они нас к тому же исходу приведут. Правильно сделали наши предки, надо гнать таких!
От этих слов задергалась правая щека главного эльфа, но он не терял благородного вида. Только терпеливо молчал, не желая защищаться от гнусной клеветы. Он понимал, что лезть глубоко в историю нет смысла, а при поиске истины можно ненароком развязать войну.
Другие Волшебники были не менее категоричны:
– Все должны защищать свой Мир! Только тогда каждое существо поймет, что прятаться за спинами других позорно, что надо самим спасать себя… Нам тоже нашей крови жалко! Только когда каждый будет участвовать в спасении Мира, Свет победит Тьму. Надо разделиться и участвовать в войне. Всем. Пусть каждый спасает сам себя!
Эльфы долго молчали, потом заявили:
– Враг знает слабости каждого народа. Даже эльфов. Если все разделятся, то все и погибнут.
– Ты много на себя берешь, заявляя такое! —упорствовал Арфей. – Хочешь сказать, что все расы слабы и несовершенны, как утверждал твой предок?
Снова в зале нарастал недовольный гул. Каждый защищал себя, говорил о подвигах своего народа.
Уже казалось, что это никогда не кончится; и тогда встал Русфальф:
– А если не допустить, чтобы пророчество исполнилось в этом веке? Что скажете?
Тишина. Все словно на какое-то время затихли, пытаясь осмыслить услышанное.
– Как ты себе это представляешь?
Волшебник Арфей смотрел на чудище с презрением. Русфальф был одним из волшебников, переусердствовавших с перевоплощением в животных, и теперь ходившем в безобразном виде. Почти все волшебники подозревали его в самых низких делах – в предательстве, в шпионаже – но доказать никто ничего не мог.
– Так делают маги, и у них это получается, – объяснило чудище.
– Тот-то и оно, так делают маги, служители Тьмы! – выкрикнул Арфей. – Но никак —воин Света! Ты предлагаешь нам путь скверны против положенного нам закона от Саморожденных! Я говорю, нам следует разделиться! Такие друзья до хорошего не доведут!
