Темнота. Снова и снова эта всепоглощающая, прожорливая, проклятая темнота. Закроешь глаза – темно, откроешь – опять темно. Поневоле начинаешь сомневаться, а есть ли у тебя эти самые глаза. Скорее всего, уже нет. Ведь и меня самого-то давно уже нет среди этих все время что-то жующих, пьющих, в общем, живущих полной жизнью человеческих особях. Кто я теперь? Дух, приведение? Трудно про себя такое не только говорить, но даже и представлять. И все-таки в моем нынешнем положении что-то в этом роде. Сколько же времени все это уже продолжается? Месяц, два? Я не помню. А сколько еще впереди!!! Лучше об этом не думать и не пытаться этого осознать, потому что, если ход мыслей постоянно направлять в эту сторону, очень порой хочется, чтобы осточертевшая уже темнота полностью и окончательно овладела тобой. И чтобы разум, все еще воспринимающий цвет жизни, утонул, растворился во мраке и померк навсегда. И смерть пришла бы уже настоящая. Ведь пока я могу мыслить, я не умер. Это не смерть в полной ее мере. Я сейчас где-то между жизнью и смертью, где-то на рубеже. Но значит ли это, что я имею возможность выбора сделать шаг в ту или иную сторону?!…
***
Перегруженное в связи с еженедельной пятнично-дачной истерией Садовое кольцо напрочь приковало к расплавленному асфальту еще час назад резво бегущие в обе стороны потоки машин. Алексей нервно постукивал пальцами по рулевому колесу в такт льющейся из динамиков музыке. Он очень опаздывал.
«Надо же, с таким трудом удалось пораньше сбежать с работы, а тут такая!..», – с негодованием думал он, высовываясь из окна машины в надежде визуально определить протяженность пробки.
Положение усугубляла невыносимая жара, внезапно свалившаяся на город после двухнедельной холодрыги, щедро сдобренной ежедневными продолжительными дождями. А сейчас, выходя на улицу и попадая под прямой удар лучей нещадно палящего солнца, казалось невероятным, что не далее трех дней назад чуть ли не главным предметом обывательских разговоров были рассуждения на тему: «Не будет в этом году лета! Точно! Не будет!».
А тут еще и кондиционер сдох! Алексей вышел из машины и, обреченно посмотрев вперед по ходу движения, куда за горизонт тянулась бесконечная вереница из намертво застрявших в огромной пробке разномастных автомобилей, зло сплюнул и, вернувшись в салон, взял в руки мобильник.
– Алле, это я! В общем, я не успеваю, встрял в пробку на Садовом наглухо! Придется тебе самой принимать как-нибудь… Лен, ну а что я сделаю, я ж не на вертолете! Звони, как приедут, а я постараюсь вырваться!
Алексей разговаривал с женой, справедливо возмущенной тем, что назначенная на сегодня доставка мебели в их новый дом никак не повлияла на мужа, и он все равно поперся на работу, клятвенно уверяя ее в том, что успеет вернуться к указанному времени. И вот что получается – вновь решение бытовых вопросов ложится на ее хрупкие женские плечи.
Чуть больше месяца назад Алексей, уступив давним настойчивым просьбам жены, приобрел в ипотеку загородный дом в Малаховке, отстоящий чуть в стороне от поселка, у самой кромки леса, в двух шагах от живописного Малаховского озера. Добротный кирпичный дом имел два полноценных этажа плюс чердачное помещение, обустроенное предыдущими владельцами под небольшую уютную комнатку. Добрую часть подвала занимал внушительных размеров паровой котел, являющийся источником тепла в холодное время года. Подвалом подземные помещения дома не оканчивались. Был еще погреб, спуститься в который можно было через люк, находящийся у противоположной от котла стены. В погребе все было подготовлено к хранению разного рода продуктов, консервантов и свежих овощей. Температура здесь была чуть выше, чем в холодильнике, и при желании погреб мог вполне заменить этот современный прибор охлаждения.
