Еще месяц назад эта жизнь была для нее наполненной красками, надеждами, мыслями о чем-то чистом. Каждый вечер Елена мечтательно прикрывала глаза, откидывалась на спинку потертого кресла и расплывалась в широкой улыбке. Она грезила о том, как переступит порог просторного холла, как озарит всех присутствующих своей коронной улыбкой, как немыслимое счастье и богатство наконец ворвутся в ее жизнь…
Но все с самого начала пошло не так, как хотела Елена. Совершенно не так, как ей рисовалось в самых дерзких мечтах. После написания книги девушка получила отказ сначала от одного, а после еще от семи издательств. На очереди было последнее, девятое, на которое юная Елена возлагала большие надежды. Но и тут ее ждало полное разочарование. Ознакомившись с книгой, главный редактор постановил:
– Произведение, конечно, неплохое. Ваша своеобразная манера письма не отталкивает читателя, но некоторые главы, Елена Алексеевна… как бы вам сказать… Такое чувство, что вы полностью принимаете сторону убийц. На вашем месте я бы вычеркнул вот эти эпизоды. И, пожалуй, эти. Я все же считаю, что расписывать убийства в таких красках совершенно ни к чему, не стоит романтизировать это дело…
Даже не выслушав ее жалкие возражения, он продолжал стоять на своем:
– Нет, нет, что вы такое говорите, Елена Алексеевна? Это вовсе не лишит вашу книгу изюминки, а всего лишь подстроит ее под вкусы широкого круга читателей…
Елена пыталась сказать что-то в свою защиту, но он не позволял ей вставить и слова.
– Знаете, еще меня волнует эпилог… Скажите, почему вы до сих пор его не написали? Не придумали, как завершить книгу? Ну, так вот, как уберете все лишнее и придумаете толковое заключение, мы подумаем, стоит ли нам вообще брать вашу книгу в печать.
Да, именно такие слова услышала Елена Ланская, стоило ей пытливо заглянуть в глаза главному редактору, который, к слову, не удостоил ее и мимолетным взглядом. Его каменное лицо не менялось на протяжении всех тех минут, пока он настоятельно убеждал Елену в том, что книга нуждается в корректировке.
Корректировка. Елена прекрасно понимала, что было вложено в это слово: ей предстояло изменить не только ход некоторых событий, но и характеры своих главных злодеев. Это означало, что книга лишится своей изюминки. Но выхода у Елены не было. Уж слишком сильно она хотела, чтобы ее детище появилось на полках книжных магазинов. Худощавая блондинка судорожно поправила подол платья, опустила глаза в пол и обреченно кивнула. Уже тогда было ясно, что без тех, как он выразился, жестоких эпизодов книга не будет иметь того успеха, на который изначально рассчитывала молодая окрыленная открывающимися перспективами писательница. Но все же где-то в ее сердце жила маленькая надежда, что еще не все потеряно.
Может, ему, Евгению Николаевичу, этому опытному редактору, который безжалостно раскритиковал сцены убийств, виднее, что приносит успех, а что лучше оставить за кадром. В конце концов, он проработал в издательстве около тридцати лет и, наверное, знает толк в «сочной» и «вкусной» литературе. По крайней мере, так успокаивала себя Елена, возвращаясь домой и отбивая каблуками бежевых туфель ритмичную дробь.
Спустя месяц каблуки на ее ногах сменились осенними ботинками, а вместо платья на девушке идеально сидело замшевое пальто изысканного изумрудного цвета. Лена всегда любила яркие цвета, а сегодня для нее был особенный день, и ей хотелось блистать. Сегодня ей предстояло вновь встретиться с Евгением Николаевичем и группой молодых редакторов, которые должны были рассмотреть новый вариант книги, а дальше утвердить его или же отказать… нет, нет, даже думать не стоит. Только утвердить!
