Воровать Верн начал сравнительно давно, настолько – что теперь прекрасно знал, как вскрыть любой замок за считанные секунды, куда продать награбленное и как не попасться на глаза хранителей порядка… Но давайте попробуем начать сначала?
Рождён он был в самой обычной семье – мама, отец и несколько сестёр. Жили не богато, много работали, но никогда не унывали. Ещё будучи подростком, четырнадцати лет отроду, Верн нашёл свою первую работу. Это было простое занятие, но оно дало ему чувство независимости и взрослости. Часть заработной платы отдавал матери, стремясь помочь своей семье хоть чем-то, осознавая, как тяжело им приходится. Немногим позже начал воровать. Вместе с друзьями, а иногда – и без них – Верн вскрывал сараи, гаражи, машины. Эти приключения приносили ему не только острые ощущения, но также и страх быть пойманным. Тащил оттуда всё, что можно утащить, не наведя при этом лишнего шума, и бежал. К сожалению, гладко и тихо получалось не всегда, из-за чего он чуть не попался пару раз, но за решёткой за все свои года пока так и не побывал.
Награбленное – как правило, это были самые разные металлические предметы, медь, инструменты – сдавали обычно на следующий день – на металлобазы, в ломбарды, магазины. Что-то по-настоящему ценное, вроде ювелирных украшений, часов и техники им встречалось редко, поэтому выручка часто не была соразмерна тому риску, на который они всё равно шли, невзирая на обстоятельства. Прибыль делилась поровну. Верна всегда обижало то, что его ставили на самые опасные места, а именно – «вскрой и залезь», но и деваться тоже было некуда: он обладал тощим телосложением и высоким ростом, следовательно – много куда мог пролезть, а наработанные с годами навыки помогали ему делать это легко, быстро и аккуратно.
В дневное время Верн работал, учился, помогал семье и мало кто подозревал его в чём-то криминальном, поскольку для окружающих он всегда делал вид доброго, улыбчивого и отзывчивого человека. Кого-то подкупали его голубые глаза небесного оттенка, кого-то – нескончаемый оптимизм. Родственники догадывались о том, что Верн может заниматься чем-то подобным, однако вопросы задавать не решались: все дружно делали вид, что ничего не знают, а он сам – что эти деньги были честно заработаны на стройке и погрузке. Так прошло несколько лет, а позже – в жизни Верна появились вредные привычки. Теперь он мог отсутствовать дома в ночное время не только из-за «работы», но и потому, что друзья позвали выпить. Таким образом Верн узнал о том, что его организм довольно крепкий: алкоголь его брал плохо, чувство опьянения либо не наступало, либо же было слишком слабым. С тех пор о нём начали шутить, мол «да с тобой пить страшно» и «тебя невозможно перепить, ты человек вообще?». Верн не обижался, наоборот – ему льстило подобное мнение и он всегда смеялся со своими знакомыми над этим.
Единственное, с чем у него никогда ничего не складывалось – это построение отношений. Верн побывал на множестве свиданий, не давших ему никаких результатов, кроме кучи потраченного зря времени и денег. Он долгое время гадал, в чём дело: в характере или во внешности? А может быть, в том, что он совершенно не понимал намёков? Сказать однозначно было тяжело, ясно только одно – ни одна из его дам не была в отношениях с ним дольше, чем месяц.
Каждое свидание начиналось с надеждой на что-то большее, но вскоре оборачивалось разочарованием. Верн часто вспоминал, как на первых встречах его глаза светились от ожидания, а улыбка не сходила с лица. Но вскоре, примерно через пару недель – разговоры становились поверхностными, а интерес угасал. В такие моменты Верн чувствовал, как его сердце сжимается от тоски. Впрочем, он об этом старался лишний раз не думать и не переживать.
