Проснулась я с тяжёлой головой. Наверно на улице было тепло, и в спальне из-за этого поднялась жара. Духоту и перегрев я всегда переносила плохо. По мне лучше небольшой сквозняк, чем окна, задраенные на все запоры. Вдобавок всю ночь снилась Светка, и Стас в обнимку со своей смазливой секретарей. Вперемешку с ними являлся вчерашний мудак с пирожными в волосах. Такую ночь врагу не пожелаешь.
Встала, поглядела на себя в зеркало. Лицо вытянулось, под глазами круги, волосёнки дыбом торчат. Надо срочно менять режим. А то сплю как попало, завтракаю через раз, ужинаю через два.
"Зато каждую ночь – процедуры".
– Ой, опять ты? Надоело уже, честное слово.
Моё второе. Явилось – не запылилось.
"Я бы на твоём месте вела себя более умеренно".
– Я бы на твоём месте сдохла от правильности.
"Правильность ей не нравится, поглядите".
– Нет уж, это вы поглядите. Выискалась – святоша! Небось каждый вечер за мной подглядываешь, правильность свою теребишь.
"Мне теребить нечего", – кажется, обиделась.
– Ты да не найдёшь, что потеребить? Скажи лучше, куда я телефон положила?
"В зале на запись поставила. Будто не помнишь".
– Прости, у меня голова гудит.
Между делом я собралась, привела себя в порядок, даже успела глаза подвести.
Телефон был на месте. Так, на зарядку его. А теперь завтракать.
Венский пирог посредине стола источал запах корицы. Филэллин его вчера тоже источал. А может это была пироженка в его волосах. Однако аппетит мне это не отбило. Я была голодная как волк. На стол накинулась соответственно.
"Так и поправиться недолго!" – заметило моё второе. Я игнорировала его замечание и уплетала один кусок за другим. Пирог с мясной начинкой, жаренные рёбрышки, по ложке салатов, всех, что стояли в зоне досягаемости и с удовольствием закусила шпеккнёдлем. Нет, право моё второе – поправлюсь.
Что там мой телефон? Я захватила кофе, тарелку с фруктами и пристроилась с краю стола.
"Ну, правда. Ну, ничего. Поела, бывает. Вон ведь как пахнет! Для тебя же готовили, в конце-то концов!" – моё второе искало примирения. А вот не буду с тобой разговаривать, твёрдо решила я и включила телефон. Оно надулось. Правильно, нечего его расповаживать, а то совсем на шею сядет.
На пробных фотографиях справа и слева от стола стояли ровными рядами слуги. Женщины в длинных платьях, накрахмаленных фартуках и заколках. Мужчины в полувоенных костюмах, расшитых позументами. "Это – ливреи, бестолочь", – прокомментировало моё второе. Я же поёжилась. Наверняка они и сейчас здесь стоят. Снова стало не по себе. Вот как положит мне кто-нибудь холодную руку на плечо, так и умру от страха. Оглянулась – никого. Но ведь по-любому стоят. Я сделала ещё фото. Стоят. Женщины замерли, мужчины вытянулись. Видимо ждут приказаний.
– Всем – добрый вечер!
Сделала ещё фото. Прислуга присела в книксене, лакеи склонили головы. Класс! Пришла мысль сделать селфи на их фоне. Но мне почему-то стало страшно. Я с привидениями! Брр! Кофе я между тем допила. Фруктов поела.
Интересно, был ли кто-нибудь из них в зале, когда после танца меня распинали на столе. Стыдно-то как. По ходу я покраснела. Почувствовала, как щёки стали горячими от прилившей крови.
Так. Возьмём себя в руки. Графья там всякие и короли, например, вообще на слуг никакого внимания не обращали.
"Знакомьтесь – графиня Кисуля! Королева печального образа", – представило меня моё второе.
– Ты бы лучше заткнулась! – предложила я ему.
"А то что?"
– А то подумают, что я идиотка.
"По-моему тебе не привыкать".
– Вот теперь точно свали! – мне стало обидно.
Моё второе подняло, что перегнуло палку.
"Эй! – позвало оно. – Что, обиделась что ли? Я же любя". И оно замолчало.
Я включила видео. Прислуга была охвачена суетой. После моих киданий едой одни так и порывались броситься убирать. Другие буквально удерживали их за платье.
