Говорят, где-то в межпространстве живут Боги. Каждый
обладает своим животным ликом и следит за своей магией в
человеческих руках.
Черный лунь кружил вблизи моря. То неспешно парил, будто
заигрывая с волнами, то разгонялся и пикировал вдоль отвесных
утесов, останавливаясь перед самой пучиной. Летал и пропитывался
злостью и ненавистью к себе. Проклятого Бога не любили, не
почитали, и даже те, кто пользовался проклятой магией, боялись его,
и лишний раз не призывали.
– Я чувствую твою боль. Что мне сделать, чтобы ты не страдал? –
спросила пролетающая рядом солнечная цапля, Бог солнца, луны и
погодных явлений.
Заснеженный сад Дикса не впечатлял. Да и весь долюр Манис тоже:
за пятидневный путь он не встретил ни одного живого существа, и на
всей территории росли одни елки. Невысокий, с копной рыжих
волнистых волос Дикс стоял у окна и невольно вспоминал Таранис:
разноцветное небо и толпы людей. В основном мальчишек, которые, как
и он, учились в военной школе, и о чем на спине черного плаща
светилось тиснение в виде меча, как бы образовывающего букву Т.
Проклятие не дошло до Тараниса, самого отдаленного долюра, а здесь
в Манисе, как и по всей стране, восьмой год шел снег. Он медленно
падал. Днем и ночью. Засыпал землю и закрывал небо плотной серой
завесой, не пропуская ни солнечного, ни лунного света.
Дверь скрипнула и Дикс повернулся. Перед ним стоял плотный
мужчина за сорок с прямым требовательным взглядом на широком
гладком лице, в плаще в серо-синий ромб, отороченный мехом. Юноша
поклонился и представился. Мужчина кивнул на стул, сам сел за стол
напротив.
– Что молодому воину понадобилось в моем долюре? –
спросил мужчина, посматривая на ножны Дикса.
Юноша, не ожидая встречи с самим сироном Крепто Манисом, отвел
взгляд, чтобы собраться с духом. На стене висело полотно с нутрией,
опирающейся лапками на темный блестящий камень, на каминной полке
стоял трехрогий канделябр с одной свечой, а в очаге лежало два
полена, будто для красоты: в комнате пахло сыростью, а промозглый
холод был такой же, как и на улице. «Неужели у них нет даже мага
огня?» – подумал Дикс и, спохватившись, что ответ затянулся,
выпалил:
– Две недели назад я закончил военную школу Тараниса и ищу
работу.
Достал из-за пазухи туго свернутый свиток со светящейся желтой
буквой Т на обороте и положил на стол перед сироном.
– Откуда вы родом? – Мужчина неторопливо разворачивал
свиток.
– Мы жили в деревеньке около Широкого леса. Мои родители умерли,
когда упало проклятие. По их последней воле я уехал учиться. – Дикс
смахнул волнистую челку с глаз и, глубоко вздохнув, тело пробила
холодная дрожь. Родители никогда бы не отдали его в военную школу,
но бабушка не знала где их еще спрятать. Свой настоящий дом, долюр
Даливентус, объявленный источником проклятия, юноша старался не
вспоминать.
– Почему вы решили приехать именно в мой долюр? – Сирон
оторвался от свитка и пристально посмотрел на юношу.
– Я не буду вам говорить, что наслышан о вашем хорошем отношении
к людям, хотя я об этом слышал. И что вы делаете лучшее оружие в
стране, и каждый раз совершенствуетесь, что не может не вызывать
уважения. Просто… – Дикс замолчал, словно решаясь – стоит ли
откровенничать? И всё-таки тихо проговорил: – Я ищу место, где смог
бы жить. Таранис не стал моим домом, а вы ближе всех к нему.
Прямая честность понравилась сирону гораздо больше, чем обещания
в верной службе другого молодого человека, и мужчина, не отводя
внимательного взора, сказал как бы между прочим:
– Странно. Неделю назад ко мне приехал юноша, тоже окончивший
военную школу Тараниса. Назвался Шейтилом.
