Аленка выглянула из окна вагона. Поезд
уже выравнивался вдоль перрона, еще полминуты, и двери вагонов
раскроются, проводники зычно крикнут: «С прибытием!» и пассажиры
медленно потянутся на выход.
Сердечко у Аленки тревожно забилось: ну
вот, пора выходить, начиналась новая жизнь. Что ее ждет в этом
большом незнакомом городе? Она в первый раз за свои 17 лет покинула
маленький поселок, практически деревню, в котором жила с самого
рождения.
Но золотая школьная пора закончилась,
нужно или поступать в институт, или идти работать. Устроили с
бабушкой, с которой жила Аленка с самого детства, семейный совет, и
бабушка Елена твердо озвучила: девочке надо ехать в город.
Работы в поселке нет. Он медленно
умирал, предприятия закрывались, оставалось пара магазинов, школа и
администрация. Для молодой девушки остаться на малой родине
означало — сразу же выйти замуж, сидеть в вечном декретном отпуске,
и пусть кормит муж.
Такой перспективы ни Аленка, ни бабушка
Елена не желали. Да и не было у Аленки не то, что мужа — парня и
того не было. Не задалось как-то с кавалерами.
Слишком уж ее внешность была
удивительной для такого заштатного поселка. Изящная, невысокого
роста, натуральная блондинка с большими голубыми глазами, прямым
носиком и пухлыми губками, она напоминала фарфоровую статуэтку. А
на фоне откормленных и дородных одноклассниц она казалась просто
субтильной.
И конечно же, ее непохожесть и
кажущаяся физическая хрупкость сделали ее объектом для тихой
зависти всей женской половины и молчаливого восхищения мужской
половины класса. Хорошо хоть, роста была не модельного, а то
задразнили бы «моделькой».
И так женщины любого возраста начинали
брызгать слюной от бессильной злобы, когда даже самая дешевая
одежда на Аленке смотрелась изысканно и стильно. Потому что
двигалась она с врожденной грацией, держала всегда осанку и
собеседникам смотрела прямо в глаза.
Самое интересное, что прямо нападать и
вредить Аленке не пытались, потому что бабушка Елена слыла
колдуньей, да и в Аленке иного проглядывало что-то такое, даже не
колдовское, а скорее, волшебное.
Никто не мог привести точных
доказательств, что бабушка или внучка колдуют, или вредят людям, но
зато все были точно уверены, что, если ты замыслил против этих
двоих зло, то оно обязательно к тебе вернется, а им ничего не
будет. Так что связываться — себе дороже.
То их соседка в магазине жаловалась,
что обругала бабушку Елену. и тут же через 3 шага шлепнулась в лужу
— мол, бабушка, хоть и отмолчалась, но такой взгляд на нее бросила,
что она с перепугу оступилась, и в грязи растянулась.
То, еще в начальной школе, когда на
Аленку с кулаками кинулась самая главная задира в классе, тут же и
отлетела от нее в другой конец класса. А Аленка при этом даже не
успела шелохнуться. И вроде виновата во всем задира была сама, но
дружить с такой странной девочкой после того случая побаивались.
Хорошо хоть, учительницы в классе не было в это время, а то
неизвестно, чем закончилась бы эта история для Аленки — затаскали
бы по больницам «для изучения феномена», или выгнали бы из школы. А
так — обошлось. Но рассказ об инциденте передавался «из уст в
уста», как обычно, искажаясь в сторону преувеличения мистичности
произошедшего, и никто не решался проверять снова Аленкину
защиту.
Была у нее еще одна странность:
животные Аленку боялись. Причем, не то, чтобы разбегались в ужасе
при ее появлении, а, скорее, признавали за ней право сильнейшего,
абсолютную правоту, неоспоримо и без всякого сопротивления. И
выполняли ее приказы так, как будто понимали человеческую речь.
Например, Аленка могла приказать любой
собаке: «жди меня у магазина». Бедная псина в ужасе срывалась с
места, неслась к магазину из любой точки поселка, и там ждала хоть
час, хоть два, пока Аленка не появлялась и не разрешала животному
убежать по своим делам.
