Наконец закончилась последняя
сессия. Оставался год до окончания Академии. И этот последний год
была только практика. Распределение мест прохождения состоялось
сразу после сдачи последнего экзамена. Вместе с зачеткой с оценкой
вручали и направление. Вот поэтому, несмотря на отлично сданную
сессию настроение у Дамира, кронпринца Данарии, приближалось к
нулю. Хотя любой другой на его месте прыгал бы от радости. Попасть
на практику в столичное Управление Безопасности королевства
считалось очень престижным и давало возможность именно там остаться
работать после получения диплома. Но он подавал заявку на участие в
работе Специального отряда по борьбе с иномирными сущностями!
Конечно, гораздо более опасную практику, но в то же время
интересную! Но сработала отцовская паранойя.
Как же сын окажется без пригляда. А
вдруг решит замыслить что-то против родного отца? После того, как
жена от него сбежала, король Ильдоний не верил никому. А ему,
Дамиру, тем более. В большинстве случаев их общение сводилось к
перечислению недостатков наследника, и последующему выводу о том,
что от негодного дерева может родиться только ни к чему не годный
плод. И все отцовские придирки, выговоры и наказания – это только
для его блага, что бы искоренить дурное материнское наследство! Так
что семьи у наследника, как таковой, не было с пяти лет. Мать он
так и не простил, не поняв, за что она бросила его на произвол
судьбы в руках злобного отца. Став постарше стал относиться к ее
поступку более мягко, постепенно осознав, что мать просто не
выдержала самодура – мужа и сбежала при первой возможности. Но
его-то, зачем бросила! Ведь понимала, какая жизнь его ждет после ее
побега! Но постепенно общение с отцом как-то сгладилось, теперь
король уже слегка побаивался устраивать сыну выговоры по поводу и
без повода, и все чаще посматривал с опаской на взрослого отпрыска,
физически крепкого, и, к тому же гораздо более сильного мага, чем
был он сам.
Теперь общение сводилось к призывам
к чувству долга, типа – ты наследник, ты обязан, а в последние годы
и к прямому шантажу: Ты не единственный, не воображай, замену
всегда найти можно! Вон, племянник, Лисавр, сын погибшего в бою на
границе младшего брата, и послушен и старателен, вполне подойдет.
Да, маг слабый, но магия для короля не самое важное. Иногда Дамиру
хотелось плюнуть на все, и сбежать. Может, даже к матери, если бы
знать, где ее искать. Он даже пару раз пытался начать ее поиски, но
останавливался. Боялся. Боялся, что она его бросила из неприязни к
отпрыску ненавистного мужа. И он сменит одного не терпящего его
родителя на другого. К тому же навалились более неотложные
проблемы. Неделю назад отец вдруг озаботился его женитьбой.
Официальной невесты у Дамира не
было. В детстве не озаботились, потом отец был слишком занят
попытками его перевоспитания по своим, только ему известным
идеалам, а потом появился Лисавр. После гибели его отца и ухода
матери в монастырь, мальчишка стал воспитываться в семье дяди. И
вскоре завоевал его полное доверие, а может, даже любовь, которая
так и не досталась родному сыну. Но со вчерашнего дня Лисавр
перестал быть проблемой № 1. Этой проблемой стало требование отца
определиться с невестой. Был даже предложен выбор. Аж две
принцессы, не обрученные в младенческом возрасте. Ингеборга
Атласская, не отличающаяся красотой, с мужеподобными чертами лица,
крючковатым носом и вечно презрительно поджатыми губами, и с полным
отсутствием приятных округлостей, характерными для женского тела. И
с соответствующим характером. Гордячка и спесивица. И с претензией
на роль обожаемой всеми красавицы, как будто более чем богатое
приданое в глазах женихов могло скрасить ее непривлекательный образ
и еще более непривлекательный характер. Вторая, Лилиана Нерельская
могла предъявить все, что отсутствовало у первой: и обильные, даже
слишком, округлости, и довольно симпатичное личико, которое стало
бы еще краше, если бы принцесса смогла преодолеть неистребимую
страсть к выпечке и пирожным. Проще говоря, похудеть. Так как была
толстухой. Дамиру она представлялась этаким набором овощей – два
арбуза в роли грудей, потом две, поставленные друг на друга тыквы.
Две длинные дыни в виде ног, два кабачка в виде рук, и тоже тыква,
только зрелая и абсолютно пустая, вместо головы. Потому что
принцесса была дурой. Абсолютной дурой. С полным отсутствием
мозгов. Вот такой выбор.
