— Это продолжается уже пятый
месяц! — экспрессивно вещал репортер с
экрана. — И не где-нибудь, а в центре столицы! У
несчастного животного слита вся кровь, которой сейчас окрашены
ступени Большого театра! На асфальте кровью нарисована пентаграмма
и рунические символы! И после этого власти еще смеют утверждать,
что ведьмы безобидны? Чего же ждет инквизиция? Неужели, пока
жертвами не окажутся люди, власти не пошевелятся и продолжат
покрывать колдуний? Поэтому повторяем: проявляйте бдительность,
старайтесь не ходить поодиночке после полуночи и не оставляйте без
присмотра ваших детей. А мы обязательно будем держать вас в курсе
расследования, если таковое ведется. Спасибо за внимание.
Мужчина выключил плазменный экран широкоформатного телевизора и
откинулся на спинку кожаного кресла. Да уж, умеют журналисты
нагнать ужаса и паники, вот только охоты на ведьм в исполнении
«мирного» населения не хватало! Глава инквизиции, генерал-полковник
Сергей Максимович Аверин, еще помнил времена Иосифа Виссарионовича,
когда за один намек, что женщина занимается волшбой, можно было
получить ссылку «в целях профилактики» в места весьма отдаленные в
глухой Сибири лет эдак на пять — десять. И
доказательством служило исключительно то, что она после полуночи
кипятила белье. А если же нашлись доказательства повесомее, вроде
показаний соседки, что «эта ведьма мужа моего приворожила!», можно
так легко не отделаться: хорошо, если жизнь сохранить удастся. Хотя
неизвестно еще, хорошо ли. Сколько несчастных полегло в таежных
лагерях — не сосчитать. Не было тогда в России настоящих
инквизиторов, да и России не было. Всем занимались красноармейцы,
большевики, не имевшие ни капли дара чувствовать ведьмовскую кровь
и противостоять ее силе. Компенсировали они свое неумение рвением и
энтузиазмом, которому самое место на стройке Беломорканала. Так что
статистика тех лет впечатляла: в тридцатые годы показателям по
отлову и наказанию ведьм позавидовал бы сам Торквемада. Впрочем,
истинным ведьмам приходилось еще хуже. Если ловили «на горячем»,
старались уничтожить прямо на месте. Простые люди, служившие
советской власти в нелегком деле борьбы с нечистью, с колдовством
связываться не желали.
Вот так и осталось в их стране ведьм меньше, чем церквей, хотя
раньше знахарка имелась в каждой деревне. А уж зажиточные села
обязательно старались заполучить себе колдунью посильнее, чтобы и
роды принять могла, и скотину вылечить, и зверей диких отогнать. Их
уважали, пусть и побаивались, но времена изменились, и охота на
ведьм захлестнула всю необъятную родину. Наверное, если бы не
война, то и не осталось бы их совсем. Окончательно перевелись бы и
унесли с собой те немногие знания, которые удалось сохранить. Ведь
знания, как и сила, передавались от матери к дочери. Да только не
все знания одинаково полезны.
Глава инквизиции взглянул на лежащие перед ним фотографии и
материалы дела. Каждое новолуние новая жертва — бездомная
собака. Продолжаться это могло долго, потому что нерезаных собак в
Москве... Сергей Максимович усмехнулся в усы своему каламбуру, хоть
и был он совсем не смешной. За свою жизнь — а жизнь у
инквизиторов долгая, подлиннее, чем у многих ведьм
будет, — он насмотрелся всякого и знал точно: ведьма не
сможет удержаться. Скоро ей станет мало животных, силы у которых
немного. Прав журналист, человеческая жертва — вопрос
времени. И очень нужно найти эту колдунью до того, как она
переступит черту и начнет черпать уже человеческую силу. Схватить
такую — огромный труд, а уж сколько народу при этом
поляжет... Да и скандалы в обществе совсем ни к чему. На фоне
кризисов и трудностей всегда хорошо развивается ненависть к
кому-либо, а ведьмы — объект неподходящий во всех
отношениях. Мало того что под видом охоты на ведьм творится
расправа над неугодными — бросившая любовница, неприятная
соседка, строгая начальница, — так ведь еще и сами ведьмы
за себя постоять умеют. И тут уж как нарвется толпа на сильную
ведьму, последствия могут оказаться весьма печальными.
