С благодарностью А.
Генералову,
доблестному
саспенс-тестеру,
и консультанту, знакомому с
расследованием
громких преступлений не понаслышке,
а потому
решившему остаться
неназванным.
Все совпадения случайны.
– Жертва номер
три, Михеева Клавдия Ивановна тридцать пятого года рождения, –
Савчук предупредительно протянул майору бахилы. – Начнем со свежей,
Олег Васильевич?
Олег поморщился и промолчал. Из
открытой квартиры потянулся сладковатый запах старости, и он
раздражал сильнее, чем вчерашнее созерцание трупа. Майор пригнулся,
шагнул в узкую прихожую и едва заметно хмыкнул, выталкивая носом
спертый воздух. И отчего люди сквозняков боятся сильнее, чем
задохнуться?
– Зря вы поехали, тут и искать
нечего. Я бы все сам расписал… – не унимался новенький опер.
– Выводы оставь себе, Савчук.
Открой окно и займись кухней, – и Олег прошел в единственную, к
счастью, комнату, пока болтуна не пробило на новую тираду.
Пускай, вон, его лучше понятые
слушают.
Не та квартира, в которой может
храниться что-то ценное. Впрочем, со стариками вечно так: нет-нет,
да и окажется, что гробовых накоплено столько, что и живой бы не
отказался. Но деньги Олег искать не планировал. Убийство с целью
наживы? Не сходится.
– Олег Василич, а если черные
риэлторы? – крикнул из кухни Савчук и тут же материализовался в
дверном проеме.
Его широкое обветренное лицо с
белесыми бровями снова и снова наталкивало Олега на вопросы: что
этот чудик забыл в органах, и где его матросская бескозырка? Парень
просто хотел сыграть Холмса перед понятыми. Оно и немудрено: две
девицы из соседней квартиры…
– Как ты себе это
представляешь, лейтенант? – Олег отвернулся, задумчиво перебирая
кипу старых журналов и газет на серванте. – Они же не идиоты, чтобы
кокать кирпичом по бабульке раз в неделю прямо на улице и
надеяться, что никто ничего не заподозрит?
– Да, но ведь у всех троих нет
родственников, и квартира напрямую…
– Кухня, Савчук.
– Понял.
Майор Олег Горовой был уверен:
серийник – идейный товарищ. Действовал по какому-то только ему
известному механизму. Раз в неделю, в шесть утра во дворе за
поликлиникой он убивал старушек одним ударом по затылку. Жаль, не
было возможности работать по горячим раньше: дело передали в
управление по особо важным только на третьем трупе. Первый
попытались списать на несчастный случай, второй – на совпадение… А
на третьем районные умыли руки, и презент достался Олегу. И
презент, надо сказать, любопытный. Маньяк – но без садистского
ритуала. И жертвы не красивые девушки, похожие все, как одна, на
неразделенную школьную любовь, а ничем не примечательные старушки.
Невысокие, полные, небогатые, но самое главное: без родственников.
А это значит, выбор был неслучайным. Убийца знал их, выслеживал.
Или приводил каким-то образом в назначенное место… И Олег хотел
понять принцип. Причину.
Он уже собрался отойти от
серванта, как на глаза ему попалась толстая тетрадь. Не в общей
стопке – ниже, на тумбочке у кровати. Рядом с красным городским
телефоном с круговым циферблатом.
Олег нагнулся, приоткрыл. Старая
толстая тетрадь в клетку, исписанная мелкими буковками с апострофом
вместо твердого знака. Кто-то еще ведет дневник, и не лень ведь! Не
блог, не селфи, а тетрадь из глухого советского детства… Поднял,
пролистал до последних дат и вчитался:
14 января
Нину из второго под’езда
нашли за поликлиникой. Насмерть.
Звонила жилищникам по поводу
расчистки дорожки: жалоба №13211.
Уксус перед едой – день 7.
Улучшений колена нет. Просрочен?
Заговор на артрит от
Любаши:
– повязать белой шерстяной
ниткой в три оборота,
– дождаться растущей луны,
встать до рассвета,
– в левую руку свечу,
встать лицом на восток.
