Кажется, я проспала целую вечность и наконец-то выспалась. Открывать глаза совсем не хотелось, да и шевелиться тоже. Чувство лёгкой расслабленности накрывало меня с головой. Я лениво потянулась и, не выходя из этого блаженного состояния, перевернулась на другой бок.
Давно я не ощущала такого умиротворения. На душе было спокойно. Прислушавшись к тишине, я приоткрыла веки и снова зажмурилась. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь приоткрытые шторы, падали на лицо. А потом внезапно всплыло воспоминание о ритуале.
Я подскочила на кровати, стукнувшись о резную спинку. Огляделась и с удивлением поняла, что это не моя спальня, не моя кровать… и, судя по пейзажу за окном, даже не мой дом.
Встать на ноги не удалось – мои колени подкосились и я рухнула на пол, уткнувшись лицом в ковёр с цветочным орнаментом. С трудом дотянувшись до низкой софы, я кое-как забралась на неё. Привычно потянулась к источнику, чтобы разогнать энергию и восстановить циркуляцию крови, но наткнулась на пустоту.
Источник не отзывался, словно меня лишили магической искры. Даже Хаос будто исчез. Ритуал должен был закрыть источник на короткое время и преобразовать его, но до сих пор ничего не изменилось. Вот так ощущают себя неодарённые? Слабыми, пустыми…
Прасковья обманула меня? Подсунула другой ритуал? Если мой источник магии погас навсегда, она получит ручного адепта Хаоса. Я не смогу чувствовать растения, не смогу отправлять зов жизни. Но зачем Гавриловой понадобилось лишать меня родового дара?
Как я буду жить без магии? Защищать близких, сражаться с врагами? Тело онемело. Дышать стало тяжело, а в горле пересохло от страха. Мысли путались, сковывая разум. Где я вообще нахожусь?
– Есть тут кто? – попыталась крикнуть я, но пересохшее горло не слушалось, так что получился лишь жалкий писк.
Откашлявшись, попробовала ещё раз. Ответом мне стали грохот падающей мебели, мужские ругательства, явно неприличные, и оглушительный «бум» по двери. Странно, что она не слетела с петель. Следующий удар был слабее, но мужской голос, раздавшийся за дверью, я узнала сразу.
– Да угомонись ты! – прикрикнул Алексей Наумов. Судя по звукам, он пытался оттащить кого-то от двери.
– Лёша! – позвала я его. Голос дрогнул, но вышло получше, чем первые попытки.
Грохот усилился, дверь отлетела в сторону, и в комнату ворвался Ахашши. Он бросился ко мне и прижался мордой к моему боку. Алексей ввалился следом и застыл посреди спальни с таким видом, будто увидел призрака.
– Ярина? – спросил он неуверенно.
– А ты кого-то другого здесь ожидал встретить?
Выходит, меня никто не похищал и не запирал. Я была рада присутствию Алексея, хотя надеялась после пробуждения первым увидеть отца или кого-то из братьев.
– Нет, но… ой! Ты очнулась! – Алексей так забавно дёрнулся, что я невольно улыбнулась.
– Надо же, заметил! Не думала, что ты такой внимательный, – подколола я его. Настроение улучшилось от созерцания растерянного вида Наумова.
– Понял, – кивнул он с серьёзным лицом. – Сейчас принесу завтрак!
– Что понял?
– Ты говорила, что становишься злой и колючей, когда голодная и уставшая, – Наумов начал пятиться к выходу. – А раз уж ты так хорошо «отдохнула», то тебя нужно срочно накормить.
– Подожди, успеется, – остановила я его, удивившись тому, что Алексей каким-то образом запомнил мои слова, хотя я сама не помню, когда их говорила. – Где мы находимся? Сколько я была без сознания? Что происходит?
– Сейчас, я мигом.
Он выбежал из комнаты, но через несколько секунд вернулся, поставил выбитую дверь так, чтобы она частично закрывала проём, а потом снова исчез.
– Хаш, что происходит? – спросила я вслух.
Хамелеон замер напротив меня, пристально посмотрел в глаза и покачал головой. А я вдруг поняла, что не слышу его, не ощущаю нашу связь, будто она исчезла вместе с источником. Попробовав потянуться к Дирхтану, я не смогла нащупать связующую нас нить привязки.
