Капитан «Кассандры»
(Пираты морей и времени)
… Я понял, что параллельно с нашим существуют другие, неведомые нам миры, и ни один учебник не может объяснить, какие они и откуда взялись. Думаю, что лучше всего забыть, что они есть. Если, конечно, удастся.
Стивен Кинг
Пролог
Надвигался шторм. То самое кудрявое, легкомысленное облачко, что с утренних склянок показалось на зюйде, к обеду превратилось в огромную чёрную тучу. Озаряясь всполохами грозовых разрядов, грозно и неумолимо она надвигалась на судно. Ветер, добросовестно трудившийся в парусах с самого начала плавания, крепчал и, наконец, наступил момент, когда он из неутомимого труженика и друга стал врагом. Заскрипели мачты, предчувствуя тяжёлое испытание на прочность, а свист ветра в снастях перешёл на высокие ноты. Матросы, подгоняемые яростными криками боцмана, метались по вантам, убирая последние из парусов.
Капитан Кольерс молча стоял на мостике, широко расставив ноги в задубевших от соли ботфортах. Все приказы команде давно отданы, этот шторм не первый в его жизни. Ну, а судьбе приказов не отдают. Можно помолиться, но для этого надо верить в какого-нибудь бога, в данном случае лучше всего подошёл бы Посейдон, но капитан слишком долго прожил в море, чтобы верить и надеяться на что-либо другое, чем само судно и его экипаж. Судьба же слишком занятая и капризная леди, чтобы просить её о такой мелочи, как жизнь.
– Капитан! Прямо по курсу парус! – рулевой Мак Грегор славился своей лужёной глоткой и мог перекричать любой ветер.
– Парус?! Какой к чёрту парус!? В такой шторм только сумасшедший может оставить на мачте что-то больше носового платка! У тебя опять с собой ром на вахте, старый пьяница?! – капитан знал о привычке своего матроса носить в куртке заветную фляжку, но злоупотреблений никогда не случалось, а, по словам рулевого, пара глотков за вахту только полезны для зрения.
«А ведь прав старина Мак», в подзорную трубу было видно какое-то судно, судя по оснастке, бригантину, с большой скоростью пересекающее курс его «Амелии». Грота-рей отчаянного судёнышка почти касался волн, и оно могло перевернуться в любой момент, но почему-то наша леди Судьба на этот раз была благосклонна к смелому экипажу, и вскоре паруса незнакомца скрылись из виду. А потом началось то, что обычно бывает в настоящий серьёзный шторм и за тяжёлой авральной работой, которая, собственно, вместе с опытом капитана и спасает корабли, странная встреча забылась.
Шторм был ещё тот. Не всякое судно переживёт такое, а вместе с ним и его экипаж, но «Амелия» выдержала испытание стихией и Кольерс благодарил всех и вся, даже немного того самого, что зовут создателем всего сущего и за то, что Судьба дала ему это прекрасное судно, построенное славными ребятами в Ливерпуле, и за прекрасный экипаж, что оказался на борту в этот час. По прибытии домой капитан, не верящий ни во что, поклялся на судовом компасе, что заглянет в городской храм …
Команда второй день устраняла последствия шторма: поднялась фок-мачта, штопались порванные паруса, вязались канаты, не переставая качать, менялись матросы на ручной помпе, трюм был уже почти сухой.
– Капитан! – Мак Грегор пыхнул своей трубкой, – а тот отчаянный парень, он вам никого не напоминает, в такой ветер оставить грот и марсель, это кому же надо продать свою душу?
Капитан только сейчас вспомнил о начале злосчастного шторма и слова заступившего на вахту рулевого заставили его задуматься.
– Не знаю, Джонни, столько лет прошло. Не слышно было о нём, да мало ли сумасшедших капитанов на свете! Перевернулся бы вот и всё.
– Ну, дай то бог.
– И не дай бог если …Тогда не мешает нам помолиться ему, Джон. Вдруг та бригантина где-то рядом …
