Ася
***
Я не верю в бога. Если бы он существовал, то не забрал бы от
меня любимых людей и не оставил одну маленькой девочкой в огромном
несправедливом мире. Я росла в приюте с шести лет, после того, как
погибли мои родители. Их убили. Жестоко. Какие-то «дяди» в черных
масках ворвались в наш дом и буквально искромсали их спящие тела на
кусочки. Было очень много крови. Убийц так и не нашли, и, в
общем-то, для всех остался загадкой мотив столь изощренной
расправы, ведь из дома ничего не пропало, а люди они были ничем
особо не примечательные, хоть и не бедные. Меня спасло только то,
что я проснулась, спустилась попить воды, и, увидев чужих, жутко
испугавшись, спряталась в шкафу. Хотя, я до сих пор не знаю, спасло
ли, ведь такую жизнь, как у меня, врагу не пожелаешь.
Когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежала из детского дома во
взрослую и счастливую, как мне казалось, жизнь с одним рюкзачком и
крохотной суммой денег, что мы с ребятами заработали на улице,
вытаскивая кошельки и часы у зазевавшихся прохожих. Переехав в
соседний городок, я сняла комнату в обшарпанной коммуналке и
продолжала промышлять на улице, чтобы хоть как-то прожить и не
умереть с голоду.
И вот уже два года я барахтаюсь, будто в болоте, мечтая
когда-нибудь сорвать куш, и выползти из этой дыры на свет божий и
свалить, желательно куда-нибудь поближе к морю. Но это только
несбыточные мечты, ведь кроме своего «дома» я ничего в жизни не
видела и вряд ли увижу.
Поэтому сегодня я, как обычно, натягиваю потрепанные джинсы,
кеды и толстовку – мой рабочий наряд, и выдвигаюсь на «заработки» с
напускной уверенностью, что уж сегодня-то мне точно повезет.
***
Придя на точку, сразу замечаю кучку пьяных смеющихся людей, и
думаю, что это настоящая удача. С такими легче всего. Завтра они и
не вспомнят, что рядом прошла маленькая тень в кудряшках с милым
лицом, а если и вспомнят, то вряд ли подумают на меня. Парни с
приюта всегда говорили, что мне повезло с внешностью. На такую
погрешат в последнюю очередь. Если бы не поношенная одежда и
бледноватая кожа, можно было сойти за модель. Только ростиком не
выдалась – всего метр шестьдесят, и плохое питание дает о себе
знать, а в остальном – милая обычная девушка с голубыми глазами.
Они у меня от мамы, как и вьющиеся волосы золотисто-соломенного
цвета.
Выдохнув, как всегда перед маневром, и три раза щелкнув
пальцами, прохожу вплотную у компании, замечаю торчащий, как
«красная тряпка» бумажник из кармана толстого, раскрасневшегося
мужика, и незаметно протягивая руку, хватаю добычу, чтобы
молниеносно скрыть под распахнутой толстовкой, как в этот самый
момент, моё запястье перехватывает сильная мужская рука.
- Куда это ты, милая, полезла? – Поворачиваюсь навстречу голосу
и вижу дядьку ростом с паровоз, с густыми черными бровями над
глазами, которые буравят меня недобрым взглядом.
- Отпусти. – Дергаю рукой, но, с таким же успехом могла и не
шевелиться, потому как эта махина ещё крепче сжимает мою тощую
ручонку.
- Не так быстро, малая.
Компашка начинает верещать, я оказываюсь в центре внимания, а
толстый с кошельком тыкает в меня сардельками вместо пальцев:
- Ах ты, маленькая сучка! Я звоню в полицию, дрянь ты такая!
Хотела поживиться? Что ж сейчас тебя научат хорошим манерам! – Он
достает телефон и начинает тыкать в экран, чертыхаясь.
- Не надо полицию, дядя. Я сам её проучу. – "Паровоз" тянет меня
за руку и уводит в сторону от клуба, у которого это все
происходило, под недовольные крики «толстого» и его дружков.
Я дрожу. Адреналин в крови зашкаливает. Это в первый раз. Раньше
я никогда не попадалась. Судорожно соображаю, где мой чётко
отработанный план провалился, и как сбежать от бугая. Тот молча
тащит меня к машине, запихивает в салон старого внедорожника и
захлопывает дверь. Я тут же судорожно пытаюсь её открыть, но ничего
не выходит, а этот, здоровенный, спокойно садится за руль и
отъезжает от стоянки.
