Размер стиха обычно представляется публике чем-то вполне несложным. В школе тему рассматривают мельком, и многим, не пытавшимся классифицировать поэзию самостоятельно, кажется, что нужно лишь расставить ударения, и тогда «все станет ясно». Иллюзия, однако, быстро рассеивается, если пытаться на практике выяснить какое стихотворение чем написано.
Известный филолог Гаспаров говорит о сути возникающих трудностей так: «Когда школьнику или студенту предлагается определение: „Ямб – это стихи, в которых на четных слогах стоят ударения, а на нечетных отсутствуют“, – а потом перед такими строками, как „Бой барабанный, клики, скрежет“, делается оговорка, что на четных слогах ударения иной раз пропускаются, а на нечетных иной раз появляются, то после этого трудно не почувствовать себя перед лицом хаоса.»
Истинные размеры хаоса можно оценить, полистав специальные сочинения по теме, например, объемистую (более 300 страниц) книгу Шенгели «Техника стиха».
Надо сказать, хорошие поэты, способные воспроизвести любой размер «на слух», в большинстве случаев с теориями стихосложения попросту не связываются. Приведу свидетельство В. В. Маяковского:
«Говорю честно. Я не знаю ни ямбов, ни хореев, никогда не различал их и различать не буду…
Я много раз брался за это изучение, понимал эту механику, а потом забывал опять. Эти вещи, занимающие в поэтических учебниках 90%, в практической работе моей не встречаются и в трех.»
Полагаю, этого достаточно, чтобы убедить даже тех, у кого нет личного опыта изучения антологий или трактата Шенгели, что с размерами далеко не все так легко и понятно.
Трудность формального определения состоит в том, что почти в любом стихе некоторые ударения так или иначе смещаются относительно места, предназначенного схемой. Спрашивается, как же в таких условиях определяют размер профессионалы? Большинство делает это интуитивно. Они «скандируют» строчки и таким образом определяют какие ударения «правильные», а какие – нет. Научиться этому, разумеется, можно, но подобное обучение подразумевает тренировку и элемент волюнтаризма. В уважающей себя теории подобное положение дел едва ли приемлемо: теория должна бы сама объяснить, почему тот или иной стих должен скандироваться тем или иным образом.
В книге В. Холшевникова «Мысль, вооруженная рифмами» читаем: «Современные представления о стихе, принятые большинством стиховедов, таковы. Деление стиха на стопы искусственно. Мы их слышим только при скандировании, или скандовке, т. е. при таком мерном чтении, когда на каждый четный слог в ямбе или нечетный в хорее мы ставим сильное ударение, независимо от того, есть оно в слове или нет…
Скандовка – лучший способ определения размера, но для нормального чтения, конечно, не годится. Теперь принято делить стихи на икты, т. е. на сильные места, или сильные слоги, и слабые места (слабые слоги). Ударения стоят на сильных слогах, но не обязательно на всех; только последний икт всегда ударен. Это граница стиха, ударная константа. Слабые слоги за редкими исключениями (сверхсхемными ударениями) безударны.»
Если дело обстоит именно так, то на формальной теории стиха можно ставить крест: в конечном счете лишь скандирующий человек – но никак не обозримый свод правил – способен определить, имеем мы дело со «сверхсхемным» ударением или с нормальным, и где именно должны быть расположены «сильные места» или «икты», на которые ударения не падают.
Однако, я имею смелость утверждать, что успешную и довольно простую формальную теорию все же можно построить, только основываться она должна не на каждой строке по отдельности, но на сочетаниях строк, собственно и составляющих стих.
