Глава 1. Северный маршрут
Август начался с того, что я купила билет в один конец. Не в смысле – навсегда, а в смысле – до Saint P. Поезд пах советским кожзамом, щедро сдобренным амбре дешевой колбасы, потертых ботинок и сладковатым духом немытого тела. Тринадцать часов в сидячем вагоне – отличный способ провести инвентаризацию своей жизни и понять, что ты либо полнейшая идиотка, либо отчаянная авантюристка. Я склонялась к первому варианту.
За окном плыли сонные пейзажи – бесконечные поля, подернутые дымкой тумана, перелески, похожие на темные острова, стайки деревянных домов с голубыми ставнями. С каждым часом небо за стеклом становилось все бледнее, воздух – прозрачнее, и в нем уже угадывалась прохлада незнакомого севера. Я чувствовала, как отдаляюсь от себя прежней, от своей упорядоченной жизни, километр за километром сжигая мосты.
Скажем честно, я ехала не за музейными залами и разводными мостами. Я ехала проверить свою гипотезу. Химию, что бьет током между двумя людьми, которую не объяснишь формулами, но которую чувствуешь кожей, даже через экран телефона. Я ехала не для мимолетного удовольствия, не для того, чтобы просто приятно провести время в постели, потому что где-то на самом дне сознания понимала: с ним это не будет просто близостью. Это будет тектонический сдвиг. Полное растворение. Возвращение в ту единственную точку во Вселенной, где перестаешь быть собой и становишься – частью.
Я то и дело скатывалась по скользкому сиденью, пытаясь найти позу, в которой позвоночник не напоминал бы старую пружину. То читала, то дремала, то просто смотрела в окно, на мелькающие леса и поля, на убогие полустанки и одинокие домики. Предыдущая бессонная ночь на работе – мы сдавали проект благоустройства еще вчера – давала о себе знать свинцовой тяжестью во всем теле. Мои глаза выглядели так, будто я не спала неделю и усердно дегустировала дешевый вискарь в баре 24 часа.
Потрясающее ощущение – открыть глаза в полудреме и увидеть, что за стеклом уже серый, влажный рассвет. Свинцовое небо туманного утра, первые редкие, чахлые сосны, болотистая равнина, поросшая бледно-зеленым мхом. Пейзаж за окном сменился с раскаленного южного на прохладный, северный, сдержанный, даже немного суровый. Оставалось пара часов, и единственное, о чем я могла мечтать, – горизонтальная поверхность и тишина.
Поезд плавно покачивался на стыках рельсов. Я достала растрепанный томик, страницы которого пахли старой бумагой и чужими тайнами. Слова сливались воедино с мерным стуком колес, унося меня далеко от шумного вагона, в мир, где пахло дождем и надеждой. Время от времени я отрывалась от текста, ловила на себе чей-то любопытный взгляд и снова погружалась в повествование, хоть и чувствовала, как тревога потихоньку окутывает своим ледяным кольцом. В поездках книга была моим щитом и моим убежищем, но сейчас чтение не помогало.
Переживание сжимало желудок в тугой, болезненный комок. Что ты творишь? Ты же правильная девочка! Правильные девочки так не делают! – визжал во мне голос мамы, голос здравого смысла, голос всей моей предыдущей жизни. Он звучал в такт движению вагона, навязчивый и неумолимый.
Нерешительность шептала: Следующая остановка – твоя. Может не выходить к нему? А просто купить обратный билет обратно прямо сейчас. Тебе точно есть чем заняться эту неделю.
Но под всем этим, глубже, шевелилось другое – азартное, наглое, живое. Желание шагнуть за край. Ладно, – уговаривала я саму себя. – Схвачу такси, уеду первым же поездом, если все пойдет не так. Всего лишь одна ночь, а дальше будет видно.
