…– Ты красавица, – нежно шепчет Бестужев мне на ухо. Его теплое дыхание касается моей шеи, его мягкие губы касаются моей кожи, и я невольно ощущаю, как по мне в очередной раз пробегают мурашки, а соски напрягаются. Моя рука тянется вниз и обхватывает его напряженный орган (обтянутый тонким полиуретаном импортной “резинки” – Бестужев исправно предохраняется), после чего я уверенно направляю его пенис в свою повлажневшую вагину.
Мне хорошо. Так хорошо мне не было очень давно. Я как иссушенная земля, на которую наконец пролился благодатный дождь…
Он начинает двигаться во мне, поначалу медленно, растягивая наслаждение и не переставая целовать мои эрогенные зоны (а в такие моменты все мое тело – сплошная эрогенная зона). Он не мелет любовной чепухи и ни в чем мне не клянется, в конце концов, мы люди взрослые и прекрасно сознаем, чего хотим, а в настоящий миг мы оба хотим одного – получать друг от друга удовольствие. Я включаюсь в заданный им ритм, мои пальцы впиваются в его спину, мы ускоряемся, в какой-то момент я уже не могу сдержать стона, зная – сейчас… сейчас-сейчас…еще секунда… и взрываюсь. Мое тело выгибается, по нему проходит короткая судорога, я теснее вжимаюсь в своего партнера, наши дыхания становятся тяжелее, учащеннее… и наконец, он кончает. И через несколько секунд выскальзывает из меня, поднимается с постели и уходит в ванную. Я перевожу дух. Он догадывается, что после законного супруга он у меня первый?
Хотя какая разница…
Гнусное Алисино предательство словно высвободило во мне глубинные, “животные” инстинкты. Мне было уже недостаточно галантных ухаживаний тридцативосьмилетнего мужчины, прогулок по Городу, вернисажей и кафе. Я сама (сама!) попросила его остаться. Не напрямую, не “ в лоб”, просто после ужина с хорошим вином в хорошем ресторане мы не расстались, как обычно, у дверей моей квартиры.
– Зайдете? – спросила я.
Он немного иронично улыбнулся.
– При условии, что мы наконец перейдем “на ты”.
Я возражать не стала. Первый поцелуй (настоящий поцелуй, глубокий) случился в прихожей… после чего мы переместились в гостиную, не отрываясь друг от друга и по пути срывая друг с друга одежду.
Никогда бы не подумала, что такой сдержанный и воспитанный мужчина может становиться настоящим хищником. Но хищником добродушным. Этаким “домашним” огромным котом.
Бестужев возвращается из ванной с обмотанными полотенцем бедрами, и я не могу не отметить, что у него отличная фигура – определенно частный сыщик держит себя в форме (при этом его мускулы не “перекачены”). Я в очередной раз усомнилась, что он всего лишь “канцелярская крыса” и в прокуратуре занимался исключительно “бумажной” работой (его подследственные – взяточники, мошенники, расхитители собственности, – не были ни дерзкими, ни агрессивными (в отличие от насильников и убийц) и в кабинете следователя, припертые к стенке уликами, “плыли” (выражение Бестужева) после первого же нажима).
– И все-таки ты из прокуратуры ушел? – осторожно спросила я, – Или…
– Меня “ушли”, – мягко и негромко (как и всегда) ответил Бестужев.
– В чем-то…
– Да, – он не дал мне закончить фразу, – И я даже не стану врать, что это была подстава. Я действительно серьезно накосячил.
– И даже не пытался оправдываться?
– Не захотел, – взгляд его серо-голубых глаз серьезен и спокоен, – К тому моменту я четко осознал, что не хочу всю оставшуюся жизнь копаться в цифрах и лизать начальственные задницы.
Я невольно улыбнулась. В чем-то Дмитрий с Сергеем были схожи. Мой “бывший” тоже терпеть не мог “лизать” чьи-то высокопоставленные задницы.
Впрочем, в данный момент воспоминания о Сергее (и его измене, эта мысль все еще сидит во мне занозой – почему ДРУГОЙ меня ласкает, говорит приятные слова, УДОВЛЕТВОРЯЕТ, черт возьми?!) это то, чем мне не хочется заморачиваться вообще. Я тоже поднимаюсь с постели и, наскоро набросив на себя халат (не байковый, конечно, а тонкий атласный), в свою очередь иду в душ.
