Стремительное развитие научно-технической революции не могло не отразиться на такой отрасли, как военное искусство, которое само, зачастую, стимулирует развитие техники.
Уже в конце ХХ века, США в боевых условиях провели масштабные испытания новой концепции «дистанционной войны».
В ходе операции «Союзная сила» (Operation Allied Force), формальным поводом которой послужила «волна этнических чисток в регионе», Соединенные Штаты применили широкий спектр высокоточного оружия: крылатые ракеты морского и воздушного базирования, управляемые планирующие авиабомбы, высокоточные ракеты «воздух-земля» с различными принципами наведения. При этом, как ни странно, с точки зрения «обычных войн», которые мы привыкли видеть до этого, основную, преобладающую часть назначенных целей составляли вовсе не югославские войска или военные объекты.
Ранее, ещё в 1990 году, концептуальные отличия «войн будущего» сформулировал известный учёный, генерал Владимир Иванович Слипченко. Позже, в одной из своих книг [1] он высказал мысль, что войны, которые будут вестись в первой четверти ХХI века, можно разделить на два типа: контактные войны с применением обычного оружия (4-ое поколение), и бесконтактные войны с применением высокоточных средств поражения и обороны (6-ое поколение). Главная цель войн 6-го поколения – разгром бесконтактным способом экономического потенциала страны противника. В отличие от войн 4-го поколения, произойдёт смена целей- с физического уничтожения войск противника на переднем крае, на достижение его внутреннего коллапса и создание условий, при которых продолжение военных действий с его стороны далее станет нецелесообразным, либо невозможным.
Собственно, именно это мы и увидели в 1999 году в Югославии. Выбор целей производился не по их военной значимости, а по масштабу экономического урона. В течение 11-и недель экономическому потенциалу и инфраструктуре Югославии был нанесен колоссальный ущерб, что в дальнейшем привело к гуманитарной и экологической катастрофе [2;3]. Были атакованы аэродромы, мосты, склады горючего, ряд предприятий промышленности, здания министерств и ведомств, узлы и коммуникации связи, а также гуманитарные объекты: больницы, школы, детские сады.
В итоге, сербы вынуждены были капитулировать, хоть вооруженные силы и понесли минимум потерь, и в целом сохранились.
Таким образом, югославская армия, оснащённая системами ПВО старого образца, оказалась бессильной против массированного применения высокоточного оружия, хоть и имела определённые успехи.
Ещё одним показательным уроком явилась война в Закавказье, вспыхнувшая осенью 2020-го года, между Азербайджаном, поддерживаемым Турцией, с одной стороны, и самопровозглашённой Нагорно-Карабахской Республикой при поддержке Армении- с другой. При примерно равном количественном соотношении сторон1, армия Азербайджана существенно превосходила своего противника качественно – как в вооружениях, так и в тактике их применения. Высокоэффективные современные разведывательно-ударные системы (РУС), состоящие из беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) различного класса и назначения, контрбатарейных радиолокационных станций (РЛС), средств радиоэлектронной разведки (РЭР) и борьбы (РЭБ), объединенные в единую сеть разведки, управления и огневого поражения, аннулировали тактику старого образца, разработанную ещё в СССР – на которой была построена и обучена армянская армия. Не касаясь политической составляющей вопроса, в плане военной науки можно утверждать, что слабая подготовка, а зачастую прямая некомпетентность армянского генералитета, не позволили своевременно проанализировать военные закупки Азербайджана, мировые тенденции и опыт последних войн, разработать и предпринять соответствующие меры. В итоге, армянская сторона несла колоссальные потери в живой силе и технике, зачастую очень далеко от линии соприкосновения: на маршах, в районах сосредоточения резервов, на рубежах развертывания вторых эшелонов.
