Часть первая: Плакальщица
1
В деревню я прибыл, когда уже темнело. Выйдя из старенького автобуса, понял, что на остановке совершенно один. С собой у меня был только небольшой потрёпанный портфель и смятая записка. С адресом.
Минут пять я топтался на месте, решая, в каком же направлении двинуться дальше.
– А вы к кому? – хриплый мужской голос заставил меня вздрогнуть. Обернувшись, я увидел невысокого коренастого мужчину средних лет с добродушным лицом, носившим следы того самого неповторимого загара, что оставляют щедрое деревенское солнце и деревенский же самогон.
– Егор! – мужчина запросто подошёл, протягивая руку. Рукопожатие было крепким.
Не дождавшись ответа, мой новый знакомый опять переспросил: «Так вы к кому?»
– Вот этот дом ищу, – я показал адрес, записанный на небольшом клочке бумаге.
– А, ну так этот я знаю, – Егор почесал затылок. – Родственник или так зачем нужно?
Спросил вроде бы для проформы, но я уловил в его голосе интерес и даже нотки боязливого уважения.
– Нет, я по работе, с хозяйкой вот надо поговорить. Так подскажете, куда идти-то? – По личному опыту я знал, что провинциальные люди общаются просто и без лишних формальностей. Поэтому меня совершенно не смутили вопросы и слегка панибратское отношение нового знакомого.
– Да пойдём, провожу, нам туда, – Егор махнул рукой прямо. В том направлении виднелись только очертания старых покосившихся одноэтажных домиков.
– Это минут десять – пятнадцать, если шагом, – молчать Егору не хотелось. – Вон, вишь, поворот вдалеке, там налево и немного вглубь будет дом. Я с тобой схожу. И ты не заблудишься, и мне все веселее с новыми людьми поболтать. Откуда сам будешь, городской же, верно?
Я хотел было ответить, но Егор тут же меня перебил:
– Да, сейчас все в город стремятся. В деревне жить никто особо не хочет, вся молодёжь разъезжается. Я бы, наверное, тоже уехал, да мамка у меня хворает, не могу я её оставить. Батька помер ещё пару лет как, пил он много, – Егор громко шмыгнул. – Я, конечно, тоже могу вдарить, но рядом с батяней, земля ему пухом, чистый трезвенник.
Он вздохнул и достал сигарету.
– Будешь? – протянул мне пачку. – Ого, какая-то местная марка – иронично подумал я, увидев незнакомую эмблему, и отрицательно покачал головой.
– А я курну. О, вон видишь жом шправа, говожят, там бес живет! – последние слова Егор произнес, подкуривая сигарету.
Показывал он на небольшой одноэтажный дом. Тот выглядел очень старым, и было видно, что там уже давно никто не живёт. Окна и двери были заколочены, и в полумраке дом выглядел пугающе. Я слегка поежился. В то же время было интересно – мой спутник явно собирался поведать какую-то местную деревенскую легенду.
– Какой еще бес? – быстро спросил я, зная склонность Егора скакать с одной темы на другую, как белка по деревьям.
– Ну, чёрт, нечистый, барабашка, – мужик опасливо покосился на дом и наклонился ко мне, словно опасаясь, что его могут услышать. От него пахнуло крепким табачным духом и кое-чем еще. Сдается, насчет своей хронической трезвости кто-то преувеличил.
– Люди говорили, там, – он кивнул в сторону дома, – вещи сами летали, и вообще всякие бесовские штуки творились. Жуть, говорят, что было, пока этот дом батюшка не освятил. Вроде стихло. Первое время хозяева боялись возвращаться, всё у соседей да родственников тут жили. А потом вернулись.
Он достал еще одну сигарету, чиркнул спичкой о коробок, глубоко затянулся и выпустил в вечерний воздух облако удушливого сизого дыма.
