В этой книге психика рассматривается как материальный объект. Что значит быть материальным? Материальное – не обязательно то, что можно потрогать. Это то, что отлично от пустоты, пишем ли мы это слово с прописной или со строчной буквы. Пусть это негативное определение, но оно более-менее приемлемо и отражает суть дела. Материя – это, собственно, все, что составляет наш мир, внешний и внутренний. И, в этом смысле, психика, несомненно, материальна, ведь она наполнена образами, словами, ощущениями; в общем – некоторыми вещами.
В этом контексте, книга является попыткой создания некоторой «физической», а точнее, метафизической, психологии.
Вместе с тем, она представляет взгляд на психику как бы со стороны, извне ее, отстраненно и без пиетета перед человеческими эмоциями, чаяниями, доблестями и устремлениями. В этом плане, этот проект трудно назвать «гуманистическим».
Я остаюсь юнгианским психологом, и данная работа может рассматриваться и как развитие юнгианской теории.
Что позволяет нам судить о материальных формах психики? Прежде всего, бытовой язык. В языке существует весьма детализированная модель психики как некоторой системы, даны многие указания на то, из каких частей она состоит и как эти части взаимодействуют.
Модель – это созданный человеческим разумом частичный и условный образ какого-то аспекта мира. Это отличный инструмент познания; более того, это его главный инструмент, поскольку, как давно уже осознало человечество, никакой абсолютной и независимой от человеческого восприятия «истины о мире» мы никогда не сможем установить, ибо никогда не сможем обойтись без этого «мы». Главное, чтобы эта модель работала, обладала предсказательной силой, была основана на достоверно установленных закономерностях.
То, что мы знаем о психике из языка – это отшлифованный и упакованный в понятные и емкие формулы опыт всего человечества, его бесчисленных поколений. Он работает: мы можем это утверждать, потому что в повседневной (и не повседневной) жизни мы на него опираемся, в его категориях рассуждаем, и, вообще, только потому и можем ориентироваться в жизни, что этот опыт существует. Я вытаскиваю на свет эти категории, дополняю их другими и складываю из них систему.
Эта книга является, в частности, попыткой создания системы категорий психологии.
При этом всегда надо помнить, что это система психологических категорий, и если я говорю, скажем, о психическом весе или психическом пространстве, то прямого отношения к физике это не имеет. Но какое-то отношение все-таки имеет, поскольку речь идет о некоторых наиболее базовых существующих у человека представлениях и ощущениях, связывающих воедино различные аспекты его опыта и познания.
В качестве исходных категорий я рассматриваю свет и тьму, а в качестве центральной – представление о пространстве психики как торе.
Книга написана в неоплатонистской парадигме, и, по ходу изложения, представления о психике переходят в философско-религиозную концепцию. А как они могут не перейти, если мы пытаемся понять мир человека? Обобщения, в таком случае, неизбежны. Не многого стоит та психология, которая не стремится выйти за собственные пределы.
Есть душа или ее нет? А в чем, собственно, вопрос, – ведь нам отлично известно, что она есть. Да, мы не знаем, что она представляет собой в физическом плане, но, если мы будем дожидаться тех времен, когда мы это узнаем – боюсь, нынешнему поколению исследователей поучаствовать в ее изучении не удастся.
Да, мы не можем ее увидеть или потрогать руками – ну что же, так устроен наш мир; значит, надо искать способы изучать ее опосредованно.
