Бежит он по улице, поджав меж лап пушистый хвост. Бежит и подрагивает. Трусит и опасливо озирается. Трусит и дума у него одна: чем бы утолить голод. Ему одиноко и тревожно среди нас. Каких-то три дня назад он имел все: теплый угол в прихожей, свой мягкий коврик и хозяев, наполняемых его миску вкусной едой, а сегодня ему улица – дом родной.
Рад был бы понять, почему так случилось, что оказался без крыши над головой, без персональной мисочки с овсянкой или вкусным мясным супом, без обожаемого им хозяина? Не понимает. Не может никак понять. Он ли не поклонялся хозяину?! Он ли не обожал хозяйку?! Разве не он, всякий раз выбегая на прогулку, хвастливо взлаивал, сообщая соплеменникам, как ему счастливо живется. И вот…
Три дня назад (ему кажется, что тогдашнее утро он не забудет никогда) хозяин, как обычно, вывел его на прогулку. Он, справив первым делом большую нужду, стал носиться вокруг хозяина, прыгать, повизгивая, ему на грудь, стараясь дотянуться и лизнуть его подбородок. Заглядывая в хозяйские глаза, замечал в них что-то тревожное. Ему чудилось, что его обожаемый хозяин им недоволен, зол и совсем не рад его чувствам.
Потом, вместо того, чтобы отправиться домой, хозяин, открыв дверцу машины, позвал и приказал занять заднее сидение. Он вздрогнул, когда хозяин с треском захлопнул за ним дверцу. Они куда-то поехали. Ехали долго. Он, чинно сидя сзади, совсем не глядел по сторонам. Он любовался своим хозяином. Иногда, правда, вытянув мордочку, дотрагивался холодным влажным носом до его уха, намекая, как он обожает своего покровителя. Тот никак не реагировал.
Вот машина остановилась. Хозяин вышел, а он (по старой привычке) остался сидеть. Но хозяин приоткрыл вторую дверцу. Понял, что хозяин хочет, чтобы и он вышел из машины. Взлаивая и вертя хвостом, он тотчас же выскочил. Он помнит и последнюю команду хозяина: «К ноге!» Он выполнил команду и послушно занял свое место – справа от хозяина. Хозяин склонился над ним, расстегнул ошейник и бросил в машину. Он посмотрел хозяину в глаза: «Зачем? Что это значит?» Хозяин не сказал ни слова, а пошел. Он, совсем не понимая хозяина, поплелся за ним. Прошли сколько-то метров. И хозяин скрылся за незнакомой ему дверью. Он остался ждать хозяина, глядя в одну точку, – на дверь. А вскоре ему показалось, что машина, на которой он приехал сюда, сорвавшись с места, куда-то умчалась. Он, посмотрев на дверь, за которой его хозяин, пошевелил в недоумении ушами. Решил сбегать на стоянку и убедиться, его ли машина умчалась? Сомнения развеялись: машины хозяина нет на месте.
Он вернулся к дверям, за которыми скрылся хозяин. Он просидел весь день и всю ночь возле двери. Много людей вышло, но его хозяина среди них не было. Он устал ждать. Он попробовал поискать следы хозяина, однако они обрывались на автомобильной стоянке.
И стал он с той поры бездомным и бесхозным…
Он суетливо мечется из стороны в сторону, надеется, что кто-нибудь из прохожих сжалится и бросит ему остатки вкусной булочки или осчастливит свеженькой косточкой. Не видят, не хотят видеть люди его милостиво просящий взгляд. Он, чтобы обратили внимание, временами садится и сосредоточенно начинает выискивать несуществующих блох. Нет пока их у него. Он лишь хочет сказать всем: глядите, мол, как люблю себя обихаживать, какой чистюля! Сидит и косит глаз: не заметили? Нет, все проходят. Проходят равнодушно. Ему трудно понять, что у людей полно своих забот.
