1812 год. Лето. Мост через реку Не́ман. Граница России. Колонна за колонной, полк за полком идут по мосту солдаты: французы, австрийцы, пруссаки, саксонцы, итальянцы, швейцарцы, жители Гамбурга, жители Бремена, бельгийцы. Идут по мосту солдаты.
– Императору слава!
– Франции слава!
– Слава, слава, слава! – несётся со всех сторон.
Наполеон сидит верхом на рослом арабском коне, смотрит на переправу. Задумчив император французов. Треугольная шляпа надвинута низко на лоб. Мундир застёгнут до самого верха. У глаз собрались морщинки.
Сзади, образовав полукруг, в почтительном молчании замерла свита. Слышно, как в утреннем небе прожужжал деловито шмель.
Неожиданно Наполеон поворачивается к одному из своих приближённых. Это генерал Коленкур.
– Вы не француз! – кричит император.
Коленкур не отвечает.
– Вы не француз! – с ещё большим озлоблением выкрикивает Наполеон.
Дерзкие слова произнёс Коленкур вчера на военном совете. Единственный из всех маршалов и генералов он был против похода в Россию.
– Это дорога в ад.
– В моём лагере русские, русские! – кричал Наполеон, показывая на Коленкура.
Вот и сегодня он не может спокойно смотреть на генерала.
– Отрастите русскую бороду, – издевается Наполеон. – Наденьте армяк и лапти.
Из-за недалёкого леса поднимается солнце. Сначала маленький пламенеющий бугорок ожёг синеву, затем, словно кто-то в русской печке открыл заслонку, брызнул огненный полукруг, и вот уже ослепительный пылающий шар выкатился в небо.
Наполеон привстаёт в стременах:
– Вот оно, солнце Аустерли́ца[1]!
– Императору слава!
– Франции слава!
– Слава, слава, слава! – несётся со всех сторон.
Красные, жёлтые, синие мелькают кругом мундиры. Цвета неба, цвета пепла, цвета лесной травы. Очумело бьют барабаны. Надрываются армейские трубы и дудки. Слышится топот солдатских ног.
Идут по мосту солдаты. Час, второй, третий. День, второй, третий. Идут по мосту солдаты. На погибель свою идут.
Верста за верстой, верста за верстой отступают, отходят русские. Идут они полем, идут они лесом, через реки, болота, по холмам, по низинам, по оврагам идут. Отступает русское войско. Нет у русских достаточных сил. Ропщут солдаты.
– Что мы – зайцы трусливые?
– Что в нас – кровь лягушачья?
– Где это видано: россиянин – спиной к неприятелю!
Рвутся солдаты в бой.
Русских армий две. Одна отступает на Ви́льну, на Дри́ссу, на Полоцк. Командует ею генерал Баркла́й де То́лли. Вторая отходит южнее. От города Гро́дно на Слуцк, на Бобруйск. Командующий здесь генерал Багратион.
У Наполеона войск почти в три раза больше, чем у Барклая и Багратиона, вместе взятых. Не дают французы русским возможности соединиться, хотят разбить по частям.
Понимают русские генералы, что нет пока сил у русских справиться с грозным врагом. Сберегают войска и людей. Отводят свои полки.
– Э-эх, да что же оно творится?! – вздыхают солдаты.
– Пропала солдатская честь!
Шагает вместе со всеми старый капрал. Смотрит он на своих товарищей:
– Хотите, сказку скажу?
– Сказывай.
Собрались на привале солдаты в кружок, расселись, притихли.
– Давно ли то было, недавно, – начал капрал, – дело не в том. Только встретил как-то в лесу серый волк лосёнка. Защёлкал злодей зубами:
«Лосёнок, лосёнок, я тебя съем».
«Подожди, серый волк, – говорит лосёнок. – Я же только на свет народился. Дай подрасту».
Согласился лесной разбойник. Пусть погуляет телок, пусть нальётся мясом.
Долго ли, скоро ли время шло – дело не в том. Только опять повстречал серый волк лосёнка. Смотрит – подрос за это время телок. Рожки пробились… Копытца окрепли. Не телок перед волком – подросток лось. Защёлкал злодей зубами:
