Он рос самым обычным и жизнерадостным ребенком – любил читать и рисовать, проказничал с друзьями во дворе.
После внезапной смерти отца мама Максима начала очень сильно выпивать и перестала заниматься воспитанием сына, Максим же после трагедии стал замкнутым и необщительным, перестал общаться со сверстниками, стал хуже учиться. Однако мальчик не оставил рисование, но теперь он не рисовал солнце и цветы, не рисовал животных и небо; его рисунки стали мрачными и абстрактными. В них часто можно было различить силуэт птицы.
Воспитанием мальчика занялась сестра отца. Она пыталась заменить Максиму родителей, но ей не хватало времени на ребенка, так как у нее было трое своих детей.
Максим много читал, но не старался получить хорошие отметки в школе – получилось, что, несмотря на высокий интеллект и начитанность, Максим, судя по отметкам, учился плохо. Учителям было некогда заниматься одним ребенком, и они ставили ему оценки, исходя из личных предрассудков.
После школы Максим поступил в художественную школу и продолжил рисовать. Его картины заметил один искусствовед и, разглядев талант парня, взял его под свое покровительство.
– Мама! Мама, вставай! – Максим стоял возле двери в комнату родителей и не решался войти, в его левой руке вибрировал телефон – звонили с маминой работы. – Мама, с работы звонят!
зззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззззз
ззззззззззззззззззззззззззззззззззз
В ответ Максим услышал только нечленораздельное мычание. Мальчик провел пальцем по экрану.
– Алло, – сказал Максим, стараясь сделать свой голос старше. – Нет… нет, она не может… она болеет.
Максим нажал «отбой» и закрыл дверь в комнату родителей, затем пошел на кухню, сделал себе чай и бутерброд и, позавтракав, начал собираться.
Первое сентября этого года выдалось на редкость ярким и солнечным. Максим зашел в свою комнату и надел приготовленный с вечера костюм. Светлая рубашка и темные брюки были заботливо разложены на спинке стула – вчера забегала тётя Ира и подготовила одежду для племянника. Максим вздохнул – сегодня его первый день в новой школе, а идти туда ему предстоит одному.
Папа только в начале лета получил новую должность, они семьей переехали в новую просторную квартиру, и Максим все лето готовился к встрече с новыми одноклассниками. Вместе с родителями они несколько раз ходили к школе – благо располагалась она недалеко, во дворах, даже дорогу переходить не нужно было.
– Я уже взрослый, – завил Максим родителям, – зачем меня водить? Мне уже десять лет! Я и сам могу дорогу найти!
– Конечно, можешь, – рассмеялся папа, – но на первое сентября пойдем все вместе! Не можем же мы с мамой пропустить такой важный день, – папа подмигнул сыну.
– Только за руку меня держать не надо! – Максим гнул свою линию.
– Нет, что ты! Мы понимаем – ты уже не ребенок! Пойдем все вместе, как взрослые люди, – папа обнял маму и рассмеялся.
Сейчас Максим все на свете отдал бы за то, чтобы папа держал его за руку.
«Никакой я не взрослый, – подумал мальчик, – я маленький, мне страшно!».
Максим смахнул с глаз некстати подкатившие слезы и быстро оделся.
Отец погиб в середине августа. Мама несколько дней не могла прийти в себя, все заботы по дому взяла на себя тетя Ира, папина сестра. Она жила неподалеку и поначалу часто оставалась ночевать у них в квартире – готовила, стирала, убирала, пыталась поговорить с Максимом, но он не хотел ничего рассказывать.
Тётя Ира часто говорила маме, что ей пора взять себя в руки, пора возвращаться к жизни ради ребенка, ради нее самой. Мама соглашалась с ней, но вечером Максим снова видел разбросанные по дому пустые бутылки из-под вина или пива, а мама с ним не разговаривала. Близился учебный год, и тетя Ира стала заходить все реже – ее трое детей тоже требовали внимания. Максиму пришлось учиться самостоятельности.
