* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Свечин Н., 2023
© Нижегородцев Д., 2023
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“, 2024»
1
Москва начала XX века – отнюдь не Москва XXI. Те же Неглинная, Петровка, Лубянка и Маросейка. Только вместо чуда техники с надписью «Это электробус», вездесущих доставщиков «Яндекс Еды» и уткнувшихся в айфоны таргетологов и продакт-менеджеров – неспешно прогуливавшиеся господа в сюртуках и котелках, дамы в длинных платьях и шляпках с диковинными перьями, застегнутые на все пуговицы гимназисты да бородатые извозчики на облучке. До легендарных московских пробок еще далеко. А телефонов в руках не было вовсе. Их заменяли веера, мундштуки, пенсне, монокли и ридикюли.
Впрочем, смотря где. Всего в паре километров от Кремля город вдруг начинал поворачиваться к вам своей изнанкой. Вместо статских советников, иностранных атташе, фабрикантов-миллионеров и прехорошеньких барышень, осаждавших Московский художественный театр, – провинциальный сброд, красноносые дворники, девицы с невысокой социальной ответственностью, босяки, карманники, шулера и аферисты.
Это через сто лет здесь все снесут и построят современный торговый комплекс из стекла и бетона. А пока там были трущобы, городское дно, филиал ада, логово разврата и уличной преступности. Это Трубная площадь. В просторечии – Труба.
Московский городовой – пузатый глава большого семейства – лениво продирался сквозь толпу. Ему бы за порядком следить. Но флегматичный воин пришел на Трубу не за этим. А чтобы посмотреть знаменитые петушиные бои на птичьем рынке. И самому сделать ставку.
Те же преступники и аферисты, которых он достаточно перевидал на своем веку, держали птиц. Держали в буквальном смысле: один – одного бойцового петуха, другой – другого. Бойцы кудахтали. Торговки причитали. Мужики требовали крови.
– На раз-два-три… И раз – и два – и три! – скомандовал щуплый деляга невысокого ранга. И еле успел отбежать, прежде чем его попытались затоптать десятки пар сапог.
Раззадоренные окружающими петухи с яростью набросились друг на друга. Во все стороны полетели перья. С мостовой вознеслись вверх облака пыли. А дальше – первая кровь. Первый вырванный клок мяса. Первый выклеванный глаз. Первая предсмертная судорога. Первая жертва сегодняшнего боя. Впереди их будет еще много.
Петух из левого угла Трубной площади одолел коллегу из правого. Поэтому справа царило уныние. Слева – наоборот – ажиотаж. Кто-то обогатился, а кто-то и проиграл последнее. Но щуплый распорядитель уже принимал прогнозы на следующий бой. И повышал ставки.
– Давай-давай, не скупись! Всего пять рублев. Ужо не три, а пять. А пять рублев превращаются в… семь с полтиной! В случае выигрыша. А два раза по семь с полтиной – ужо пятнадцать! Справите жинкам и сапоги, и шубку, отдадите долги, и еще останется. Пять рублев! Только пять рублев!
Его крик заглушил протяжный гудок со стороны Петровского бульвара. Толпа расступилась перед «Руссо-Балтом» – лицом отечественного автопрома тех лет. Двигатель – почти 30 лошадиных сил, разгон – до 75 километров. Правда, по правилам 1900 года, разрешенная скорость в городе – не больше 12 верст, или 13 километров в час. Медленнее, чем даже на извозчике. Но все равно весомо. Ведь на всю Москву тогда было не больше тысячи автомобилей.
