Алексей лежал на асфальте. В ушах стоял звон и какой-то непрекращающийся шум. Тело сводило судорогой. Он пытался закрыть уши руками, но не мог даже пошевелиться. Что-то тяжелое давило на грудь и поэтому дыхание выходило с хрипом. Во рту ощущался неприятный металлический вкус крови. Алексей попытался повернуть глаза, чтобы посмотреть, чем его придавило, но они отказывались поворачиваться и он лежал, не моргая глядя в одну точку. Мысли хороводом скакали в травмированной голове, но он не мог сосредоточиться ни на одной из них.
Кто-то подбежал и попытался приподнять ему голову. Он подумал было, что это подоспели медики, но подбежавший всего лишь подсунул ему под голову что-то твердое, вроде сумки или сложенного бронежилета и тут же скрылся. Звон в ушах не прекращался, но Алексей уже стал различать другие звуки. Вместе со звуками приходила боль.
«Как же так? Как он мог так просчитаться? Не почувствовал засады. Попался как пацан!» – эти мысли всплыли на поверхность затуманенного сознания и, по-видимому, зациклили мозг. Алексей пытался вспомнить последние события, но они почему-то были отрывочными и разрозненными. Вот он получает тонкий кейс с кодовым замком. Вот выходит в сопровождении четверых секьюрити из офиса и садится в инкассаторский фольксваген. Потом почему-то появляется воспоминание о том, как Землицкий дает ему небольшой листочек с адресом и с серьезным лицом грозит ему пальцем. На выходе из кабинета его ждут четверо парней в полном снаряжении с короткоствольными автоматами, болтающимися в положении на грудь. Из тумана появляется начальник охраны и манит его за собой в оружейную комнату. Картинка снова меняется и вот Алексей экипированный так же, как и четыре других бойца, разве что на нем нет шлем-сферы, но он через миниатюрную рацию в ухе, настроенную на отдельный канал, выслушивает наставления начальника охраны Когана. Воспоминания сворачивают еще дальше, и Алексей из последних сил еле ловит новую нить. Дверь бронеавтомобиля почти закрылась, когда рядом с ней что-то сильно ударило в обшивку кузова. Алексей отлетел от машины вместе с дверью, сорванной с петель взрывной волной. Теперь дверь лежала на нем, а он, получивший сильную контузию валялся на асфальте. «Надо было все-таки не выеживаться и надеть шлем», – уныло подумал Алексей, как только к нему вернулось сознание. «Теперь придется расплачиваться головной болью не один месяц если выживу. Да и кто бы мог подумать, что такое возможно в центре столь крупного и достаточно спокойного города с более чем одним миллионом жителей?». Но это все же произошло. На них напали. Причем напали в тот момент, когда груз был на руках и осталось его доставить новому владельцу, а именно Землицкому.
Тот был большой шишкой на рынке финансов и имел огромное влияние не только в этом регионе, но и в стране в целом. По слухам, он считался чем —то вроде серого кардинала при действующей власти. Его возможности были огромны. Его связям мог позавидовать не только большинство лиц законодательной и исполнительной власти, но и сам президент. Но тем не менее даже в собственной стране Землицкий вел очень много дел о которых не распространялся ни в своих кругах, ни в других. Иметь хобби не отличающееся законностью было вполне нормально для людей его круга, но Землицкий был другим. Он избегал незаконных схем и в то же время чувствовалось в нем что-то неправильное. Хотя это могло быть сугубо личное субъективное мнение Алексея.
Задача была проста, группе необходимо было со всеми предосторожностями доставить груз в региональный офис компании и передать лично в руки Землицкому. Чем так важен кейс, естественно никому не говорили, но даже то, что на его доставку было выделено пять человек и задействован Алексей, говорило о том, что содержимое кейса – это что-то очень дорогое и редкое. Да и Коган не выполз бы из своей берлоги для инструктажа ради чего-то, что по его мнению не представляло никакого интереса.
