Я стояла среди студентов, глядя, как к трибуне мелкими
шажочками подходит старичок в расшитой драгоценностями мантиями,
триумфально обводя взглядом всех присутствующих.
- Что? Не ждали? – прокашлялся дедушка, гордо вскидывая
голову. – Вот оно! Триумфальное возвращение Ирбелиуса! И не
смотря на козни злопыхателей, завистников, я вернулся!
«А чучело гоблина, небось, опять с собой притащил!», -
хихикнул кто-то с задних рядов. «Вот гоблину мы рады, а ему нет!»,
- прыснул кто-то. «Все же лучше, чем этот Эсмонд!», - заметил еще
один тихий голос. Я вздрогнула, услышав знакомое имя. «Ага, опять
променяли молодого садиста на старого маразматика!», - подавил
кто-то гаденький смешок. «Эй, девчонки! Кто тут с ректором решил
спать? Кто тут соплями по Эсмонду капал? А? Признавайтесь?», -
снова послышался шепот. «Ирбелиус еще ого-го! Как там говорят,
размер совпадает с размером бороды?», - прыснул кто-то из
старшекурсников, а я гордо вскинула голову, сжимая кулаки. Перед
глазами все еще стояла мать, кричащая, рыдающая, умоляющая меня
отказаться от Академии. «Никто не может защитить тебя, кроме тебя
самого!», - говорила Фелия, рассказывая про девиз боевых магов. Да,
сестренка… Ты права…Я должна быть сильной. Я должна выучиться и
стать боевым магом! И пусть это чудовище ко мне близко подойдет!
- Дорогие студенты, - прокашлялся старик, обводя нас
взглядом. – За время моего отсутствия, я сочинил еще сорок один
куплет нашего любимого гимна, который мы сейчас все дружно
исполним! Раздайте слова!
Мне в руки сунули огромную стопку бумаги.
- Первокурсники! Подпевайте! – Ирбелиус поднял палочку,
а студенты дружным, унылым и нестройным хором затянули: «Магию
навстречу миру двигаем! Вооружившись знаньями… икнигам!», а я
пыталась подпевать, читая с листка. Бумажки менялись местами, а
гимн все не думал заканчиваться.
- Ик как прожить без Академии… - выли мы, а ректор
требовал, чтобы мы выводили старательней. – Без оплота знаний и
уме-е-ений…
«Это что-то новенькое!», - просморкался кто-то. «Ты что?
В листок? Ну ты даешь!», - прыснул женский голос. «Так мы это уже
спели!», - заметил шмыгающий голос.
- И радуются все вокру-у-уг! – выли волками задние ряды.
– Ведь каждый в Какадемии ….
Снова послышался смех. «Как ты сказал? В Какадемии?».
«Ребята! Да тише вы! Он на нас смотрит!», - зашикал
кто-то.
- Ведь каждый в Какадемии твой дру-у-уг! – выводили мы,
а я уронила листочек, понимая, что как-то неловко наклоняться и
поднимать его. – Здесь есть и ты, здесь есть и я… Ибаевая
ма-а-агия!
- Еще раз! – изображал накал страстей ректор. – Ну-ка,
дружно!
- Ибаевая ма-а-агия! – вытянули голодными волками
студенты.
- А теперь пятьдесят шестой куплет! – обрадовался
ректор. – Ну! Все вместе! В нашей славной …
- Какадемии, - выдохнули задние ряды, вызывая нервное
хихиканье у первокурсников. – Для учебы нужно лишь терпе-е-ение! И
в рот …
- Плохо! – покачал головой старый ректор, ударяя
палочкой об пюпитр. – Еще раз! И…
- И в рот положат знания стара-а-ательным! – выдыхался
хор. – Наши дорогие преподава-а-атели!
- Молодцы! – похвалил нас ректор, наслаждаясь нашим
кошачьим концертом, а с задних рядов послышалось ноющее: «Я вас
прошу! Больше не выгоняйте его! Сто куплетов мы не переживем!». С
горем пополам мы допели гимн, но старичок тут же воспрянул
духом.
- В этом году мы возрождаем старинную традицию! И теперь
в Академии действует пять факультетов! И вот первокурсники
факультета «Целительства»! Наши будущие лекари! Поприветствуем
их!
Вяленькие аплодисменты сильно обнадежили будущих
целителей. «Ой! Мне срочно нужна симпатичная целительница! У меня
после гимна сердце пошаливает!», - раздался голос среди
старшекурсников, а девчонки –целительницы, коих было большинство,
захихикали.
