Данте и Беатриче: тайна великой любви
Впервые Беатриче предстала пред взором Данте в 1275 году в 10-летнем возрасте. Он же был старше ее всего на несколько месяцев.
Она была одета «в благороднейший кроваво-красный цвет, скромный и благопристойный, украшенная и опоясанная так, как подобало юному ее возрасту». С того дня образ юной Беатриче навсегда завладел сердцем юного Данте.
И он стал ощущать постоянное желание видеть свою возлюбленную. «Часто он (Амор) приказывал мне отправляться на поиски этого юного ангела; и в отроческие годы я уходил, чтобы лицезреть ее. И я видел ее, столь благородную и достойную хвалы во всех ее делах…»
Однако в течение всего этого времени он ни разу не заговорил с богиней своего сердца. Ему даже не посчастливилось услышать ее голос.
Но спустя девять лет произошло событие, положившее начало любви, которая приобрела чуть ли не космический масштаб. Об этой истории Данте рассказал в «Новой жизни»: «Проходя, она обратила очи в ту сторону, где я пребывал в смущении… она столь доброжелательно мне поклонилась, что мне казалось – я вижу все грани блаженства… я преисполнился такой радостью, что, как опьяненный, удалился от людей, уединяясь в одной из своих комнат…»
Но кто же была эта удивительная девушка, которая одним легким кивком смогла осчастливить величайшего поэта Италии? Сам Данте не только не назвал ее имени, но и сделал все возможное, чтобы как можно надежнее его скрыть. И это ему удалось. Даже те, с кем Данте постоянно общался, не могли раскрыть его тайну.
В своих сонетах поэт называет ее Беатриче, что означает «дающая блаженство». Но действительно ли она так звалась? Не вымышленный ли это образ, вдохновлявший Данте на создание величайших произведений?
Исследователи творчества великого итальянца установили, что в те годы жил во Флоренции богатый банкир Фолько Портинари. Именно его дочь и воспел поэт. Родилась она в 1267 году, спустя 20 лет вышла замуж, а в 1290 году отошла в мир иной в 23-летнем возрасте.
Ее смерть Данте воспринял чуть ли не как всемирную трагедию. И долго оплакивал свою Беатриче. После ее смерти никто не видел даже едва заметной улыбки на лице Данте. Свое душевное состояние поэт излил в книге «Новая жизнь».
Тем не менее смерть Беатриче не стала препятствием для женитьбы Данте. Его супругой стала Джемма Донати. С ней его обручили в одиннадцатилетнем возрасте. Его же невесте едва исполнилось шесть лет. Она была дочерью некоего Монетто – одного из членов могущественного дворянского рода Флоренции – Донати.
Конечно, поэт понимал, что, женившись на Джемме, он совершил предательство по отношению к Беатриче. Но Данте не смог загасить свои чувства. Впоследствии он писал: «Частое свидание с этой донною довело до того, что мои глаза находили уже слишком большое удовольствие ее лицезреть. Вследствие этого я испытывал горе, я осуждал свою слабость и даже несколько раз проклинал суетность моих очей… Проклятые глаза, слезы никогда не должны были переставать течь из вас, разве только после вашей смерти».
Джемма родила троих детей и пережила великого поэта на несколько лет. Какое влияние она оказала на творчество поэта, сказать сложно. Ведь Данте о ней даже не упоминает в своих стихотворениях, а это, скорее всего, свидетельствует о том, что возвышенных чувств он к ней не питал и поэтической музой она для него не была.
Лаура: загадочная муза великого поэта
«Лаура, известная своими добродетелями и долго прославляемая моими песнями, впервые предстала моим глазам на заре моей юности, в лето Господне 1327, утром 6 апреля, в соборе Святой Клары, в Авиньоне. И в том же городе и также в апреле и также шестого дня того же месяца, в те же утренние часы в году 1348 покинул мир этот луч света, когда я случайно был в Вероне, увы! о судьбе своей не ведая. Горестная весть через письмо моего Людовика настигла меня в Парме того же года утром 19 мая. Это непорочное и прекрасное тело было погребено в монастыре францисканцев в тот же день вечером. Душа ее, как о Сципионе Африканском говорит Сенека, возвратилась, в чем я уверен, на небо, откуда она и пришла. В память о скорбном событии, с каким-то горьким предчувствием, что не должно быть уже ничего, радующего меня в этой жизни, и что, после того как порваны эти крепчайшие сети, пора бежать из Вавилона, пишу об этом именно в том месте, которое часто стоит у меня перед глазами. И когда я взгляну на эти слова и вспомню быстро мчащиеся годы, мне будет легче, с божьей помощью, смелой и мужественной думою, покончить с тщетными заботами минувшего, с призрачными надеждами и с их неожиданным исходом».
