Откуда-то доносится попискивание
диагностической аппаратуры, свет люминесцентных ламп раздражает,
воздух пронизан запахами лекарств и… кажущейся здесь вполне
ощутимой безнадёжностью. Да и не может быть иначе в НИИ Онкологии,
где каждый второй, а то и первый посетитель безнадёжно болен, а
врачи, увы, не боги и всего лишь дают отсрочку на неопределённый
срок.
– К сожалению, медикаментозное
лечение бессильно, – развёл руками высокий хрупкого телосложения
мужчина в голубом костюме медработника. – Если бы заболевание
выявили на более раннем сроке, возможно помогла бы химиотерапия, а
сейчас…
– А как же операции? – преодолевая
застрявший в горле болезненный ком, едва слышно выдавила я.
– В России за такую операцию никто
не возьмётся. Если позволяют средства, то можно попытать счастья в
Израиле или Штатах, – поджав губы и отводя взгляд произнёс
врач.
– Но куда? – пытаясь рассеять туман
накативших слёз, всматриваюсь в лицо сидящего напротив меня
мужчины. И заметив непонимание в его взоре, поясняю: – Куда
порекомендуете обратиться?
А мысленно уже лихорадочно
прикидываю сколько это будет стоить и где добыть денег: можно
продать квартиру, купив комнату в коммуналке, взять кредит в банке…
Да что уж там? Я на панель готова пойти, вот только боюсь даже там
не удастся достаточно быстро собрать необходимую сумму.
Беда в том, что когда-то наша семья
не нуждалась в средствах – отец был преуспевающим бизнесменом. Мама
работала в его компании. Именно по дороге на одно из совещаний её
не стало. Та авария, пустила наши жизни под откос. Нет, отец не
сложил руки. А вот его компаньон вероломно воспользовался тем, что
папа временно отошёл от дел и… в общем, фирма уплыла, а неведомо
откуда возникшие долги остались. Мы были вынуждены продать всё:
машины, дачу, виллу на побережье Тирренского моря под Неаполем.
Просторную квартиру в центре сменили на малометражную двушку в не
самом престижном районе города. А прежние папины знакомые попросту
отвернулись от неудачника.
– Вот, – покопавшись в ящике
письменного стола, доктор протянул мне визитку с координатами
некоего лечебного заведения в Израиле. – Желаю удачи, – добавил он,
давая понять, что разговор окончен.
– Сколько у него времени? – хрипло
шепчу.
– Полгода думаю протянет. Может
даже год или два. Но чем дольше…
Дальше я попросту не слышала.
Грёбанная медицина! Люди умирают потому что никто не сумел
своевременно диагностировать заболевание! Папа ещё два года назад
почувствовал – что-то не так! Ходил по врачам. А толку? Всякую
пакость прописывали. Для снятия симптомов как в итоге выяснилось.
Кучу денег на бесполезные лекарства угрохали, а в итоге…
Переборов требовавший выплеска
порыв бессильной злобы, взяла визитку и даже не попрощавшись вышла
из кабинета. В вестибюле набрала указанный в визитке номер.
Ответили сразу же. Английским я владею пусть и не в совершенстве,
но проблем в плане переговоров не возникло. А вот дальше…
Да, мне пообещали скинуть на емайл
предварительный договор с клиникой. Сообщили, что готовы начать
подготовку пациента к операции хоть завтра. Но… шестьсот пятьдесят
тысяч долларов США?!
– Это конец…
Конец надеждам. Конец папиной
жизни. А без него… без него и моя лишится смысла. Диплом? Да кому
он нужен, если в душе я уже умерла. Работа? Да, туда придётся
ходить. Надо же на что-то покупать обезболивающие и еду для отца? А
мне… мне ничего уже не нужно.
Стоило открыть дверь на улицу и в
лицо ударил порыв по-весеннему холодного ветра. Солнце режет
воспалённые после бессонной ночи и слёз глаза. Зелень пестрит. В
прилегающих к дорожке зарослях весело перескакивая с ветки на ветку
раздражающе бодро перекликаются птицы. Кажется, весь мир
насмехается над свалившимся на мою семью несчастьем.
