Наконец-то семнадцатилетие! Я так
долго ждала этого дня. Мой первый бал. Представление обществу.
Идеальное место чтобы встретить свою любовь.
Аромат парфюма кажется до сих пор
щекочет ноздри. Сверкание драгоценностей слепило ярче канделябров и
магических светильников. Разряженные великосветские дамы и
кавалеры, снизошедшие посетить замок некогда влиятельных, а ныне
опальных соседей, шептались за нашими спинами, исподтишка кидая
косые взгляды. Ну и боги с ними! Всё было просто великолепно!
Перед мысленным взором мелькают
образы молодых людей, встреченных на балу. Вот, например, граф
Артон Леорский! Как же он красив! А сколько силы в его руках,
обнимавших мой стан во время танца… взгляд карих глаз заставлял
сбиваться дыхание… А маркиз Савойе?! Такой озорной и заразительной
улыбки никогда прежде не видела… Барон Рендонский… Волевой,
решительный, за ним можно оказаться как за стеной… Герцог Ардонский
тоже внешне хорош: гордый профиль, пронзительный взгляд синих глаз,
полуулыбка на точёных губах, но что-то в нём было отталкивающее.
Меня аж передёрнуло. Вспомнились орды мурашек пробегавшие по всему
телу каждый раз, когда его холодные руки касались оголённых
участков кожи. Были конечно и другие, не особо приятные –
престарелые кавалеры, но они терялись в общей массе привлекательных
молодых людей.
Кто из этих кандидатов лучше?
Маменька точно о влиятельности и богатстве речь заведёт. А я так не
хочу! И пусть сейчас щёки вспыхивают при воспоминании о каждом из
возможных претендентов на мою руку. Я ещё не в силах выбрать
одного-единственного. Надо обождать. Вот пожалуют в наш замок с
визитами, пообщаемся, узнаем друг друга получше, ну а там сердце
само выберет…
Из приоткрытого окна доносится
стрёкот цикад. Обычно скрипучий, раздражающий, но сейчас чудится в
нём мелодия – будто оркестр играет. Губы невольно расползаются в
улыбке, а тело так и рвётся вальсировать. Где-то вдалеке, нарушая
гармонию кричит сыч. Горящих щёк касаются слабые порывы ветра.
Голова слегка кружится, словно я выпила лишний бокал шампанского.
Звёзды за окном мерцают, как свечи в канделябрах. Кажется, бал не
окончен, вот сейчас из-за спины раздастся вкрадчивый голос:
«графиня Вигентонская… фиета Селена, позвольте пригласить вас на
танец?», – я обернусь, и очередной кавалер с почтением склонив
голову, коснётся моей руки, и мы закружим по залу.
– Дочь, пройди в кабинет, – я
вздрогнула от неожиданности, былую эйфорию как рукой сняло. Когда
отец говорит таким тоном… не к добру это, ой не к добру.
Хлопнув дверью он скрылся из вида.
На подгибающихся ногах плетусь следом. До кабинета рукой подать, а
я как во сне бреду и бреду, и конца края этой дороге нет. Тело
пробивает озноб в предчувствии чего-то, что явно мне не понравится.
Надеюсь батюшка не принял чьё-то предложение без моего ведома? Ведь
обещали, что я смогу самостоятельно сделать выбор! Да, круг
кандидатур сузится из-за необходимости получить одобрение
родителей, но основное решение останется за мной! А может речь
пойдёт о поездке в столицу, которую планировали после моего первого
бала? Нет. Вряд ли. К чему бы такая поспешность? Впереди ещё целый
месяц.
Вот уж и кабинет. Берусь за ручку
двери, тяну на себя – не поддаётся. То ли я сил лишилась, то ли
дверь внезапно потяжелела. И по телу странная слабость
разливается.
– Входи, – распахнув злосчастную
преграду настежь, молвил отец.
Зашла. Камин полыхает,
распространяя аромат берёзовых поленьев. Тепло, а меня продолжает
знобить. Отец обошёл стол, уселся в своё любимое кресло и жестом
указал, мол, присаживайся.
Как-то осунулся он после бала.
Всегда моложавый, крепкий, а сейчас морщины прорезали лоб, тени под
глазами. Может приболел? Хотя нет. Челюсти напряжены так, что аж
желваки гуляют, ещё и губы сжаты в тонкую линию – явно злится. Вот
только на кого и за что? Неужто я неподобающе повела себя на
балу?
