Я висела в позе летучей мыши,
раскачиваясь в гамаке для йоги.
Пальцы ног были на уровне носа, и я радовалась тому, что перед
поездкой успела на педикюр, классический френч, в стиле
«джентльмены предпочитают блондинок» бесконечно радовал меня
ярко-белой полосочкой и персиковым цветом. А вот инструктор загнула
меня в такую загогулину, что я совсем не уверена, что смогу
разогнуться без её помощи.
Она вышла на пару минут, оставив меня медитировать под гнусавые
сакральные напевы тибетских монахов, но, мне кажется, это такой
тонко завуалированный шантаж, мол пишите положительный отзыв и
ставьте пять звезд, или так, или провисите как рукокрылое. А я уже
основательно устала наслаждаться отдыхом для избранных.
Наверное прекрасно, когда ты приезжаешь, оставив все наносное,
без остатка отдаваясь в заботливые руки профессионального
персонала. Но мне то о каждой процедуре нужно писать отзыв, искать
плюсы и минусы, пробовать бесконечное количество блюд и напитков,
отдавая должное меню, и тестировать на себе парилки, бассейны,
тренажеры, массажи и прочие прелести крутого SPA.
На второй день я устала так, что хотела плюнуть на обещанный
гонорар и позорно скрыться с поля боя, но наступив на глотку
собственной трусости, я заставила себя наслаждаться, и именно
поэтому сейчас вишу вверх ногами, любуясь мастерством своей
маникюрши. Наконец просветленная йожница, вот ей Богу, не знаю как
по-другому назвать эту даму, вернулась и придала моему телу
приемлемую форму.
Я поблагодарила её за доставленное удовольствие и хотела бы
сказать, что обновленная и вприпрыжку, помчалась к новым
свершениям, но на самом деле, шаркая, как дряхлая старушка, едва
передвигая онемевшие ноги, выползла из зала. Вечером у меня была
назначена встреча, на которую я должна была явиться как штык,
поэтому вызвав такси я пошлепала к внешним воротам, крепко запахнув
теплую шубку.
Холод и снег в Столицу, как всегда, нагрянули внезапно, поэтому
такси задерживалось из-за пробок на МКАДе, и окончательно замерзнув
на шпильках, я не придумала ничего умнее, чем пойти на встречу
машине, так как афишировать свой уход я не собиралась. Далеко
топать не пришлось, черный седан с нужным мне номером ожидал всего
в ста метрах от поворота.
Я с наслаждением ввалилась на заднее сиденье (никогда не езжу
спереди) и попросила таксиста сделать печку погорячее. Тот буркнул
что-то невразумительное, и мы помчали. Помчали в прямом смысле
слова, хотя обычно в это время Кольцевая стоит. Машина подпрыгивала
на кочках и ямах, как ретивый конь на соревнованиях по конкуру, и
моя многострадальная спина отзывалась на каждое резкое движение
тупой болью, простреливающей вдоль позвоночника. Я попросила
уважаемого попридержать коней, и тот, недобро сверкнув на меня
глазами нехотя послушался.
Кондиционер зажарил сильнее, распространяя запах хвойного
ароматизатора для салона автомобиля, по мне так слишком приторно,
хотя что-то в этом запахе было неуловимо знакомым…
Я зевнула до хруста челюстей и потерла глаза, напрочь забыв о
туши. Не помню, как сомлела, но автомобиль, в котором я ехала на
встречу к возможному начальнику, изменился. Обычные велюровые
сиденья бледно-серого цвета стали алым бархатом, сидений стало в
два раза больше, а открытое окно было украшено шёлковой шторкой с
кисточками, оканчивающимися коротенькой бахромой.
Я дернулась, паникуя, но не смогла пошевелиться. Руки и ноги
были будто связанны, хотя веревок или наручников на мне не было. Я
подрыгалась еще, но словно закуклившаяся гусеница не смогла
сдвинуться и на сантиметр. Мне только и оставалось что с ужасом
смотреть в окно на улицу незнакомого города. Зиждился рассвет,
разгоняя сумрак темного утра и являя мне пугающую картину: на
небосводе убегали от солнца две луны, огромная синяя и маленькая
жёлтая, они совсем не походили на естественный спутник Земли, и в
первый раз, за очень долгий срок мне стало по-настоящему
страшно.
