Так сошлись звезды

- Ясенька, беги в лес! - Молодая женщина в темном платье наспех поцеловала девочку лет двенадцати и сунула ей в руку оберег, только что снятый с шеи. - Помнишь черный дуб? К нему беги.
- А ты, мамочка? Бежим вместе. - Девочка, похожая на женщину и цветом пшеничных волос, и яркостью синих глаз, цеплялась за ее руки, но та, задержав детские ладони в своих, выпустила их и, подтолкнув дочку в спину, заставила пролезть через дыру в заборе. Но Яся тут же развернулась, собираясь лезть обратно. Ее глаза наполнились слезами.
- Я поговорю с людьми, успокою, - шепнула Огнешка дочке, погладив ее по лицу на прощание. - Ну, беги, милая!
Со стороны ворот раздавались непрекращающиеся крики и требовательный стук.
Яся надела на шею мамин оберег, немного постояла у забора, вслушиваясь в голоса, попыталась раздвинуть доски, но, поранив пальцы, тут же сунула их в рот, отсасывая выступившие капельки крови.
Страшный грохот во дворе заставил ее попятиться, тоненько заплакать и побежать к лесу, темной полосой выступающему за капустным полем.

Два-три удара и крепкие на вид створки ворот снесло с петель. Ворвавшаяся во двор людская масса разделилась. Кто-то кинулся колотиться в запертую дверь дома, кто-то в сарай, где топталась сытая скотина.
- Вот доказательство! - раздался визгливый голос, принадлежавший жене кузнеца. Беловолосая, с округлыми щечками, всегда улыбчивая, сейчас она в свете факелов выглядела разъяренной фурией, требующей крови. - Смотрите, люди добрыя! Все коровы Огнешки живые и стельные! А наши, наши что?
- Моя вчерась сдохла!
- А моя третьего дня!
- Ведьма она, как есть ведьма!
Люди, набиваясь в сарай, грозились поджечь его факелами, которыми мотали из стороны в сторону, пугая и без того неспокойную скотину.

- Ух, разойдись! - крикнул кузнец и замахнулся огромным молотом, намереваясь одним ударом вышибить дверь, ведущую в дом.
Тут резные ставни открылись, и у окна появилась спокойная хозяйка.
- Неклюд, зачем грозишься выбить двери?
- Тебя, поганую ведьму, достать!
- Не ты ли плакал под моими окнами год назад, когда Аглая разродиться не могла? Как здоровье любимого сыночка?
Кузнец опустил молот и озадаченно почесал затылок.
- Ну, дык...
- Ох, люди добрыя! - заголосила подбежавшая к Неклюду жена. - Слухайте, она и сыночка нашего грозится извести! Сначала за скотину взялась, опосля дитятками закончит!
- Смерть Огнешке, смерть! - послышался крик из толпы.
Неклюд опять поднял молот.

- Варсюк, - обратилась та, которую называли ведьмой, к крепкому мужику, неподвижно стоявшему в волнующейся толпе, как камень-скала посреди бурной реки, - ты ведь староста, образумь народ, расскажи, о чем я тебе поведала десять дней назад?
Не дождавшись ни слова в ответ, содрогнувшись от прищуренного злого взгляда, она уже тише добавила:
- Или злобу затаил, что отказала тебе?
Стоявшая рядом с Варсюком баба сделалась пунцовой и закричала во все горло:
- Сжечь ведьму!
- Гарния, не я ли мужа твоего два года лечила от сухотки?
- Помер он, загубила-таки, а за ним следом два сына ушли! - сварливо выкрикнула Гарния, сделав шажок в сторону Варсюка, словно ища в нем защиты. Тот, не спуская глаз с «ведьмы», обнял вдову.
- Мне жаль твоих сыновей, что в лесу сгинули, но разве я их на медведя посылала?
- А коров, коров наших почему погубила? Твои вона, целые стоят! - не унималась жена кузнеца.
- Не пускали бы коровушек к Жабьему озеру, тоже живы остались бы. Я предупреждала Варсюка, что озеро кислой тинь-травой начало зарастать, она для скотины хуже яда, но староста меня не услышал. Видимо, о другом думал, а, Варсюк?
- Ведьма, - зло прошипел староста.
- Ведьма, ведьма! - понеслось в толпе.