Глава первая. Во сне и наяву
Огни большого шумного города остались позади… На землю опустилась тьма. Небо хмурилось, сердилось, грозя пролиться долгим осенним ливнем.
Как прекрасна жизнь в деревне! Как хорошо летом неспешно бродить по лесу и размышлять… Счастлив тот, кто это понял. Всякий раз, покидая столицу, я чувствовал радость пленника, что после многих лет заточения вырвался на свободу…
Небо разразилось проливным дождём. Я включил дворники. Машина ехала по тёмной дороге, изредка подпрыгивая на ухабах и кочках. Вдали едва заметно раскачивались чёрные верхушки деревьев. «Что таится в тёмной мгле? – пронеслось в мыслях моих. – Да это же начало новой книги! На сей раз в духе Стивена Кинга… Что таится в жуткой мгле?» Я засмеялся. Но в следующий миг едва не вскрикнул от ужаса и спешно затормозил.
Посреди дороги стояла вымокшая до нитки женщина. Она с надрывом что-то кричала. Я опомнился, начиная понимать, что чуть, было, не сбил её.
– Вам жить надоело? – закричал я, открывая окно машины.
– Помогите! – подбежала она ко мне, рыдая. – Мой сын… он остался там… я не могу… Помогите!
– Что с вами случилось?
– Я не справилась с управлением и съехала на обочину, – всхлипывала женщина, – машина перевернулась. Мальчик мой остался в детском кресле…
Тогда я поспешно отстегнул ремень и кинулся вслед за ней. Вскоре заметил лежащую в овраге перевёрнутую машину с горящими фарами. Я подбежал ближе и услышал детский плач. Ребёнок звал маму…
Я попытался открыть заднюю дверцу, но не тут-то было, – её заклинило, и тогда пролез в салон автомобиля сквозь переднюю. Внутри горел свет. Мальчик сидел в детском кресле, пристёгнутый ремнём. Я попытался его успокоить:
– Не бойся, – я помогу тебе.
Я попробовал отстегнуть ремень, – он не поддавался (и снова меня постигла неудача!). «Да что ж за день такой сегодня?» – подумал я с досадою и дёрнул ремень на себя, вырывая его из замка. Вытаскивая ребёнка, я почувствовал сильную боль в руке (он укусил меня). Тогда, превозмогая боль, я вытащил его из машины и передал матери. Она, вымокшая до нитки, обливаясь слезами, обняла свое дитя.
– Скорее в машину, а то простудитесь! – хрипло прокричал я.
Мы выбежали на дорогу и нырнули в автомобиль. Я сел за руль, женщина с ребёнком – на заднее сиденье.
– Спасибо вам, спасибо, – повторяла она, – дай Бог вам здоровья!
– Да не за что, – я едва отдышался (бешено колотилось сердце в груди). «Да, я не тот, что прежде!», – с грустью подумал я про себя и спросил, взглянув на неё в зеркало заднего вида:
– Где вы живёте?
В этот миг я заметил, что женщина была молода, лет тридцати, с правильными чертами лица, её грудь колыхалась под промокшей одеждой. Но красота, увы, ослепляет… Я на мгновение загляделся и тотчас пожалел об этом, но было слишком поздно.
Автомобиль стоял на дороге с погашенными огнями, – внезапно машину тряхнуло, и я, не будучи пристёгнутым, ударился головой о рулевое колесо… Наступило беспамятство. Очнулся я уже в больничной палате.
– Боже мой! – сестра моя кинулась ко мне, – Вася, мы думали, что ты уже не придёшь в себя!
– Наташа, – с трудом выговорил я, – как долго я был без сознания?
– Два месяца, – отвечала она, и слёзы брызнули у нее из глаз.
«Я так был несправедлив к ней! – пронеслось в мыслях моих. – Может, и другие лучше, чем я думал?»
