Про историю эту не сказать, что она совсем уж неправдоподобная, какая-то часть истины в ней все же есть. Взрослые, конечно, покачают головой, мол, сказка – ложь, но дети поймут, в чем намек.
Известно, что у всякого живого существа есть некое свое место. Там, где это существо родилось, росло, набивало шишки, пробовало на вкус съедобное и несъедобное. Здесь совершались чудесные открытия и наступали разочарования, приходила дружба, любовь, возникали первые ссоры и примирения. Места обитания в течение жизни могут быть разные, но родное и близкое всегда одно. И для букашки одно, и для человека, и для кита. И мы каждый по-своему его любим и к нему тайно стремимся, где бы ни находились в разное время. И для нас неважно, каким оно было: теплым морем, ледяной пустыней или шумным городом.
Для обычных зеленых лягушек таким местом было самое заурядное и неприметное болото. Оно было настолько захудалое, что его до поры до времени просто никто и не замечал. Пока не случились события, о которых пойдет речь.
Стояла та прекрасная пора, когда молодое лето еще только набирало силу. Как невидимый волшебник, оно терпеливо и старательно украшало природу после зимнего сна. Окружающий мир день ото дня наряжался сочной зеленью и нежными цветами. Даже невзрачное болото у дороги выглядело приветливым и живописным. Еще бы, в тихой воде между кувшинками весело отражалось солнце, ветер что-то тихо нашептывал осоке, а та шушукалась с камышом. Рогоз в задумчивости покачивался, словно ему не было никакого дела ни до болотной травы, ни до назойливых насекомых. Кругом слышалось деловитое жужжание и стрекотание. Царило тихое умиротворение дикой природы, незаметно расправляющей плечи после долгой зимы.
На кувшинке, облокотившись спиной о загнутый край и закинув ногу за ногу, полулежа расположился молодой лягушонок. Он сложил свои зеленые пальцы в кольцо и через него лениво целился в летающих насекомых. Беззаботного лягушонка звали Квакус, он был из рода Зеленых. Все земноводные его племени имели такую же изумрудно-зеленую раскраску, как и болотная растительность. Только на голове Квакуса, словно обруч, красовалось небольшое желтое пятно. Лягушонок очень любил свое маленькое болото, он знал каждую кочку и каждый кустик. Иной раз заберется в дальний уголок, безмятежно устроится поудобнее и предается безоблачным мечтам.
Так было и в этот раз. Ничего не нарушало мирного течения дум в голове лягушки-подростка. Немного только отвлекал далекий металлический шум, который с недавних пор появился на болоте. Старейшины с тревогой говорили, что люди затеяли поблизости стройку, которая может привести к беде для лягушачьего народа. Но Квакуса это не очень беспокоило, потому что он мало знал о людях, об их стройке и о том, как это все способно навредить лягушкам.
Он мечтал о том, что совсем скоро ему будет позволено самостоятельно покидать пределы болота. И тогда он сможет своими глазами увидеть то, о чем столько слышал от взрослых.
Вдруг по воде еле заметно скользнула мелкая рябь. С ближайшего куста слетела пугливая птица. Даже солнце словно скрылось за случайным облаком. Сначала чуть слышно, но неумолимо нарастая, приближался механический гул и скрежет гусениц. Квакус заволновался, приподнялся с кувшинки и тревожно вслушался. И тут над тростником поднялась железная рука, сжатая в кулак. Рука на мгновение замерла, потом стала разжиматься в сторону лягушонка, заслоняя собой полнеба. Почти перед самым носом рука плюхнулась в воду и тут же снова вынырнула, набрав коричневой жижи со стекающей водой. Вся болотная живность бросилась в разные стороны, кто по воздуху, кто вплавь. Только Квакус, открыв рот, в оцепенении продолжал смотреть на грязную торфяную яму, в которую тут же устремились потоки зеленоватой воды со спадающей травой и поникшими цветами.
