Я лежал на кровати, сложив руки на груди, уставившись на сигарету, зажатую в пальцах правой руки. «Постарел уже, а курить так и не начал» – думал я и не мог понять, как же так получилось. Та сигарета уже почти целиком превратилась в пепел, а я ни разу не затянулся. А она уже целиком превратилась в наклонившийся столбик пепла. «Вот вам и еще один пример тайны устойчивости Пизанской башни» – подумал я и очень осторожно передвинул руку в сторону пепельницы, стоявшей тут же в сторонке. Ещё секунда – и «Пизанская башня» из пепла рассыпалась. Я не почувствовал, но увидел. Фу, чтоб вам… Что там за шум?!
Я проснулся. Обычно у меня очень яркие многоцветные сны, но сигарета приснилась мне впервые. Вообще-то я не придаю значения снам, просыпаясь, тут же их забываю. Как всегда, и на этот раз я был разбужен ворвавшимся в комнату обычным шумом просыпающейся улицы. Я, разумеется, не помню, но все-таки твердо уверен, что первое, что я услышал при появлении на свет, был именно шум улицы, а вовсе не мой собственный младенческий крик. Просыпаясь, как бы не спешил, прежде, чем встать, какое-то время я вслушиваюсь в голоса, раздающиеся с улицы. Мне это нравится, и про себя я называю этот шум не иначе, как фактом существования самой жизни.
В свое время, за эту привычку – давать реальные нименования всем явлениям жизни – некоторые мои коллеги даже возненавидели меня. А в особенности их взмутило, когда я назвал рассвет этапом возобновления жизненной активности, а пробуждение человека – возвращением на этот этап. «Вы, господин!.. Вы – педагог, – и вы не имеете права изменять по-своему испокон века укоренившиеся названия явлений природы!» – со всех сторон слышались возмущенные голоса уважаемых коллег. Моя реакция на эти замечания была традиционной: с ироничской улыбкой человека, убежденного в своей правоте, с гордо поднятой головой, я покидал поле боя.
Одним словом, я проснулся. Насладившись шумом улицы, я уже собирался встать с постели, как тут заверещал мой электрический будильник, который, кстати, несколько лет назад подарили мне мои коллеги. Стрелки показывали 8 часов и 30 минут. Мне никогда не нравился сигнал, подаваемый будильником, и я сейчас же выключил его, но теперь уже мой телефон «вспомнил» о том, что он – телефон, и отчаянно затрезвонил. Вот этого я уже не ожидал. Это было для меня не так удивительно, как неожиданно. Я и не вспомню, чтобы в такое время мне кто-нибудь звонил. И вообще, мне редко звонят, так, раз в квартал, если кто вспомнит. А сам я тоже почти никуда не звонил. Короче, зря вносил абонентскую плату. Я потянулся к телефону и приложил трубку к уху: слушаю вас! – только успел сказать, как знакомый женский голос, не слушая меня, прямо-таки – параллельно – назвал меня по имени и спросил: я правильно набрала номер?
Мной овладело какое-то радостное предчувствие. Я как бы догадывался, почему мне звонят.
– Это я, – ответил я, и приготовившись выслушать, вытянулся на кровати.
Затем женский голос объявил мне о том, о чем я мечтал всю жизнь. Прямо мне не сказали, но я и сам прекрасно догадался обо всем. Интуиция мне никогда не изменяла. Звонили из школы, вызывали. По моему сегодняшнему графику, я должен был прийти в школу ко второму уроку. До этого времени у меня было еще два часа, а они просили меня явиться сейчас же. Я слушал и никак не мог заставить «замолчать» свои мысли: моё дело решено! Наконец-то, я достиг своего. Хотя и поздновато, но могу считать, что, почти как Юлий Цезарь, и я перешел Рубикон. Да, так что мне лишь остается сейчас же поспешить в школу.
