В пустой школьный коридор, на полу которого играла переменчивая тень от каштанов за окном, вторглись двое старшеклассников: главред школьной газеты и президент школы.
– Почему нас дернули с урока, как думаешь? – спросила первая.
– Не паникуй, Аня, – ответил второй.
Президент застегнул верхнюю пуговицу рубашки и, широко расставив локти, поправил галстук. Он резко остановился и нагнулся, чтобы завязать разболтавшиеся шнурки на туфлях. Аня, беря пример с президента, тоже привела себя в порядок: застегнула манжеты на блузке, поправила складки юбки.
Школьники спустились по лестнице, прошли через вестибюль и попали в административное крыло.
– Ты хорошо выглядишь, – президент подбодрил спутницу. – Так и должен выглядеть настоящий главред.
– Должность обязывает, – ответила Аня. – Только туфли неудобные, узкие.
– Привыкнешь.
Они остановились около приемной директора школы. Президент постучал и открыл дверь.
– Здравствуйте! – Он улыбнулся секретарше. – Нас вызывали к Елене Николаевне.
– Палкин и Некрасова? – Секретарша посмотрела на школьников поверх очков. – Проходите. Она вас ждет.
Кабинет директрисы был обставлен в традициях провинциальной роскоши: обои с вензелями, массивная деревянная мебель по углам, батистовые занавески на окнах и широкий телевизор на стене.
– Садитесь, ребят. – Директриса отложила в сторону папку с бумагами, ребята опустились на стулья около ее стола. – Сразу к делу. К нам едет проверка из министерства, будут смотреть внеклассную деятельность: спорт, кружки́, самодеятельность и прочее.
Директриса поежилась в кожаном кресле с высокой спинкой.
– Володь, ты что-нибудь знаешь об этом? – спросила она у президента.
– Папа ничего не говорил. Само собой, если бы я что-то узнал, то непременно предупредил бы вас.
– Все-таки спроси у отца. Фамилия проверяющего – Хлестов. Вдруг подскажет что-нибудь.
Палкин достал телефон из внутреннего кармана пиджака и начал печатать.
– Хорошо, Елена Николаевна. Я помечу себе, чтобы не забыть.
– Нам нужно организовать встречу гостя. Наша заведующая по воспитательной работе в декрете, поэтому я полагаюсь на вашу инициативу, ребята.
– Можно воспользоваться актовым залом? – спросил президент, не отрывая глаз от телефона.
– Конечно.
– Поставим там стенды с фотографиями и статьями об истории школы. На сцену пригласим музыкантов, сыграют что-нибудь патриотическое.
– Отлично. По итогам приема надо будет подготовить материал для школьной газеты и для сайта. – Директриса зацепила взглядом Некрасову.
– Сделаю, – ответила Аня.
– Не беспокойтесь, Елена Николаевна. Я лично все проконтролирую. – Палкин убрал телефон в карман. – Начнем готовиться прямо сейчас. Ань, скоро перемена, собери в библиотеке нашу инициативную группу.
– Какую группу собрать? – Некрасова непонимающе дернула плечами.
– Ну наших ребят… Киреевского приводи – он ведь пишет с тобой статьи для газеты? Уварова тоже – он нам хорошо помогал готовиться к выборам. И еще эту… как ее? Девчонка, пришла к нам из «Б» класса. Творческая такая. Стихи читала на линейке.
– Матвеева?
– Она самая. Давайте соберемся, обсудим.
– Хорошо. Можно я пойду тогда?
Директриса кивнула.
– Встретимся в библиотеке минут через десять, – добавил Палкин.
– Ладно. – Аня поднялась с места. – До свидания, – попрощалась она с директрисой и вышла.
Палкин дождался, когда Некрасова пройдет из приемной в коридор, и пододвинулся ближе к директрисе:
– Могу я кое-что предложить, Елена Николаевна?
– Давай.
– Мне отец не раз говорил, что любая проверка сразу становится более снисходительной, если их встречают, как говорится, с хлебом-солью. Даже самый придирчивый ревизор прямо тает, если к нему отнестись с вниманием.
Директриса посмотрела сперва на часы, потом на стопку неразобранных документов. Палкина она, казалось, и не слушала.
