Пролог
– Виновна! – набатом прозвучало роковое слово, заставив несчастную Раду очнуться от странного болезненного забытья, сковавшего юную красавицу в зале суда, и вскинуть голову.
В золотистых глазах светилось искреннее удивление и непонимание: казалось, бедняжка плохо осознавала, что значит это слово. Виновна?.. В чём? В том, что танцевала на улицах Старой Рутны, что пела звонким голоском возле городского фонтана, что пыталась закрыть собой от губительного лезвия того, кого любила?!
– Рада по прозвищу Златоокая, встань! – по требованию судьи обвисшую, как куклу, обвиняемую с двух сторон подняли за руки стражи. – Согласно показаниям свидетелей, ты обманом и колдовством завлекла благородного дворянина Гожо из рода Лайош в трактир «На обочине». Там ты заставила зачарованного тобой верного офицера Его Величества оплатить комнату на верхнем этаже, что подтверждает владелец заведения, некто Мануш Безродный. Позже тебя нашли рядом с телом бездыханного Гожо Лайоша, с кровью на руках и валявшимся рядом кинжалом. Поскольку на допросе с пристрастием ты созналась во всех перечисленных преступлениях, суд признал тебя виновной в сотворении противной Дракону и людям волшбы и смертоубийстве. За содеянное ты проговариваешься к смертной казни и будешь утоплена в водах Соны, как только с реки сойдёт лёд! Ты умрёшь в холоде и сырости и даже после смерти не познаешь жара всепрощающей любви Дракона, Предвечного и Милосердного! Да свершится правосудие.
С этими словами старый судья, кряхтя, поднялся на ноги и вышел из зала, тем самым показывая, что заседание окончено.
– Рада, малютка!.. – горестно всхлипнул сидящий в дальнем углу слушатель и обратился к соседу по скамье – угрюмому старику, который надвинул плотный капюшон плаща до самого носа. – Баро, надо попросить мэтра Михеля вмешаться. Он влиятельный человек, служит церкви Дракона, к тому же, кажется, питает слабость к Раде… Я должен попытаться уговорить учителя помочь. Нельзя позволить моей Златоокой названой сестрёнке просидеть всю зиму в клетке лишь для того, чтобы встретить весну с гранитной глыбой на шее!
Глава 1
Рада не знала, сколько времени прошло с момента вынесения приговора: в тюремной камере не было окон. Мрак, будто живое существо, зарождаясь в углах каменного мешка, пропахшего сыростью и болью, расползался по крохотной конуре могильной стужей. Порой малютке казалось, что она сидит тут уже целую вечность, что прежняя жизнь – пляски и песни на площадях Старой Рутны, вольный воздух, прекрасный Гожо в белом с золотом мундире – далёкий сон, а реальны лишь пронизывающий холод и непреходящий голод. Боль в иссечённой на допросе кожаным кнутом спине понемногу отступала, но прикосновения к израненной коже жёсткой рубахи до сих пор оставались болезненными, а задремать удавалось только на животе или чуть менее пострадавшем правом боку.
На самом деле, прошло всего три дня и четыре ночи с момента заточения несчастной. Однако для Михеля Буша, настоятеля «Храма Всемилостивого Дракона» и председателя церковного суда Старой Рутны, они также показались вечностью – вечностью, проведённой в чёрной бездне бесконечного отчаяния, сладкого предвкушения и неистового огня болезненной страсти.
«Бедная, бедная малютка, – словно в бреду бормотал по временам священник, буравя невидящим взглядом стену домика при церкви. – Ты уже чувствуешь, как плотно липкая нить рока опутала прелестные тонкие ножки… Понимаешь, что изящным ручкам не порвать расставленную не знающим жалости охотником сеть. Но ведь это лишь полбеды. Сломленная, ты пока не ведаешь, что беспощадный хозяин прочно сковавшей тебя паутины скоро явится за наградой… О, как будешь ты биться, трепетать, встретив горящий взор, увидев пугающий меня самого взгляд! Но поздно. Судьба! Таково предназначение, начертанное на скрижалях судьбы когтями всеведущего Дракона. Тебе уже не спрятаться от меня, как и мне никогда не убежать от тебя. Проклятие моё!.. Любовь моя».
