Я шла по коридору практически вприпрыжку и бережно разглаживала
прижатую к груди газету. Широко улыбаясь, здоровалась с коллегами.
Наступил момент, которого мы с Томом ждали почти месяц. Наконец его
заметка и интервью с подающим надежды доктором напечатаны, и теперь
лицо моего без пяти минут мужа красовалось на главной странице
местного таблоида.
- Доброе утро, - я радостно помахала газетой старшей медсестре
отделения. Она натянула улыбку и бросила взгляд на дверь в кабинет
Тома.
- Доброе утро, Райли.
- Смотри, здесь Том, - показала ей первую страницу и жадно
ловила реакцию.
- О, напечатали наконец, - отозвалась Мэри и кивнула. - Ты к
Тому?
- Ага. Хочу показать ему.
- Зайди попозже, он занят.
Теперь и я бросила взгляд на дверь в кабинет жениха.
- Занят? Чем?
- У него там… доктор Делейни. У них совещание.
- О, ну так это прекрасно! Она тоже должна это увидеть, Том
упоминает ее в интервью.
Я понеслась к кабинету, слыша, как Мэри зовет меня по имени, но
уже не оборачивалась, потому что у меня были сногсшибательные
новости!
Коротко постучала в дверь и, распахнув ее, застыла на пороге.
Вот чего я точно не ожидала увидеть, - так это того, как мой
мужчина, разложив на столе доктора Делейни и задрав ее халат, будет
вколачиваться в нее на бешеной скорости. Я просто потеряла дар
речи. Он схватил ее за волосы и, оттянув их назад, заставил задрать
голову.
- Кто моя сучка? - прорычал он.
- Я, - ответила она со стоном. - Я твоя сучка.
Что? Какого черта? Это не мой Том. Мой Том нежный, ласковый. Он…
не трахается, а занимается любовью.
И я не знаю, что меня поразило больше: тот факт, что он
проделывал с ней все то, чего мне не хватало в наших отношениях,
или новость о том, что он мне изменил? А еще, кажется, не одна я
была в курсе этого.
Я стояла и пялилась на них, как идиотка, и не могла сдвинуться с
места. А он все долбился и долбился в нее, словно буквально секунду
назад мой бережно выстроенный мир не рухнул.
Я попятилась и тихо прикрыла за собой дверь. Проигнорировала
сочувствующий взгляд Мэри, пока плелась на пост медсестры. Оставила
на стойке газету и сделала шаг, чтобы уйти, но вернулась.
- Таша, дай, пожалуйста, красный маркер, - попросила севшим
голосом, потому что чувствовала себя так, будто меня ударили
пыльным мешком по голове. Ступор и шок.
Дежурная медсестра поглядывала на меня с вопросом в глазах, но
не озвучила его. Уверена, она тоже была в курсе. Знали все, кроме
меня. Если такое случилось с самого утра, то что за вакханалию Том
устраивал во время ночных дежурств?
Взяв маркер, сняла зубами крышку и написала прямо поперек лица
Тома в газете: “Поздравляю, мудак! Ты облажался”.
- Спасибо, - вернула маркер Таше, которая, бросив взгляд на мое
творение, сочувственно покачала головой. - Убедись, пожалуйста,
чтобы доктор Арнольд получил эту газету. Мэри! - затем позвала
старшую медсестру, когда та проходила мимо. Она замедлилась и
сочувственно посмотрела на меня. Я ненавидела этот взгляд. Бедная,
бедная Райли, которую всю жизнь кто-то спасает. Даже когда она сама
об этом не просит. - Я увольняюсь. Что я должна сделать?
- Для начала подать заявление Тому.
- Этот этап я как раз и хочу пропустить.
- Пойдем, - она взяла меня под руку и повела в сторону
сестринской, - сейчас все сделаем.
- Райли, я не понимаю, зачем тебе ехать так далеко, - вещала
трубка голосом матери, пока я, пробираясь по узкому серпантину,
одновременно пыталась справиться с управлением автомобилем и
следить за навигатором. Ах, да, еще и отвечать на реплики
требовательной матери. - Если ты до сих пор не пришла в себя после
разрыва с Томом, ты вполне могла и дальше жить у нас на ранчо, а не
ехать…
