Глава 1
Опыт, который ранит: взгляд с точки зрения эволюции
Опыт – это драгоценность, и так и должно быть, поскольку часто его приобретают по очень высокой цене.
Уильям Шекспир
Агате тринадцать лет, она учится в восьмом классе и, возможно, пользоваться смартфоном она начала слишком рано. Девочка получила его в качестве подарка за успехи в учебе и, как и все подростки, использует им в основном для общения. Однажды Агата получает от одноклассницы скриншот переписки между самой этой девочкой и еще одной их общей подругой, и среди сообщений Агата находит следующее: «Агата так смешно одевается. Если она сама этого не понимает, значит, она просто глупая».
С этого дня девочка больше не может думать ни о чем другом. В течение многих месяцев она отказывается ходить на учебу в школу и постоянно плачет, у нее появляются проблемы с приемом пищи. Обычное сообщение в WhatsApp – и столь невообразимые последствия.
Утром 29 мая 2012 года Джанни был на работе, когда внезапно затряслась земля, и за показавшиеся бесконечными двадцать секунд обрушилась бо́льшая часть здания, в котором он в тот момент находился. Когда он обратился к нам за помощью, он также не мог думать ни о чем другом. Мужчина уже много месяцев не ходил на работу и испытывал приступы сильной тревоги, когда находился выше уровня первого этажа.
В рейтинге десяти самых сильных травмирующих переживаний землетрясения занимают верхние позиции, в то время как сообщения из мессенджеров типа WhatsApp в таком контексте даже не рассматриваются.
Возможно, сказанное нами звучит провокационно, но оно служит определенной цели. Во-первых, это позволяет сразу четко дистанцироваться от подхода, направленного на то, чтобы с этиологической точки зрения определять, что можно или нельзя назвать травмирующим событием (если использовать популярную сейчас терминологию) или во всяком случае таким опытом, который способен полностью разрушить нашу жизнь. А, во-вторых, оно с первых же строк этой книги обращает внимание читателя на видение последствий события, которое зависит от восприятия человеком себя, других и окружающего его мира, и вследствие которого субъективный опыт может быть трансформирован (неосознанно) в нечто глубоко болезненное. Поэтому мы не сможем решить, можно ли определить конкретный опыт как травмирующий, если не будем учитывать особенности восприятия человека, который с ним столкнулся.
Сильвии тридцать три года, у нее двое детей. У женщины рак молочной железы, он уже прооперирован и, по словам врачей, успешно удален. Диагноз был поставлен за год до того, как она обратилась к нам. Сильвия очень хорошо помнит свое состояние шока в момент оглашения диагноза, во что была одета врач, сообщившая ей о нем, и какая у нее была прическа, и ощущение удара в живот, которое она тогда испытала. Этот спазм в животе с тех пор не оставлял ее; она чувствует его каждое утро, просыпаясь, и только перед сном он проходит. Сильвия никогда не думает о прошлом. Она проживает каждый день с мыслью о том, что у нее больше нет будущего. Её будущее стерто одним словом: рак.
У Марии, наоборот, больше нет настоящего. Она потеряла его в тот день, когда её бывший муж, узнав о её новом романе, начал преследовать её с целью вернуть их отношения. Ее состояние на момент начала терапии у нас в центре можно сравнить с разгаром шторма. Марию мучает непрекращающаяся тахикардия и страх выйти одной из дома, но она чувствует себя обязанной продолжать жить и быть рядом со своим десятилетним сыном. Потеряв удовольствие ко всему, Мария приходит вечером домой без сил, с нетерпением ожидая, когда она сможет скрыться ото всех и пойти спать.
