Ранние журавли

– А Витька за карысями поехал.

– Знаю.

– Зна-авало.

– Ты говорить правильно научись.

Два мальчугана сидят на перевернутой лодке, и солнце ослепительно светит для них. Один, тот, что постарше, в старенькой линялой рубашонке и вельветовых штанишках. Он небрежно болтает в воздухе босыми ногами и смотрит туда, где уже ничего не видно, а лишь вода огромной реки сливается с небом.

Второй, Карысь, мальчуган лет шести, одет в хороший синий костюмчик, на его ногах желтые сандалии. Он тоже смотрит вдаль, но ему скучно и неинтересно просто сидеть, просто смотреть. И потом, сандалии так жмут, новый костюм сковывает, солнце печет, а Витька уехал за карасями.

– Я могу лодку у деда Плехеева попросить.

– Ну и проси.

– Думаешь, не даст? – Карысь косится на товарища, а потом прыгает на одной ноге, задрав вверх другую.

– Че, муха укусила?

– Не-е… Песок насыпался.

– Так сними.

– Нельзя. Ноги будут длинными.

Карысь медленно бредет к воде и выкапывает в песке лунку. Затем пальцем проводит борозду, и мутноватая вода медленно вползает в углубление. Он заваливает лунку песком и, подумав немного, крепко притоптывает бугорок. Вода разлетается во все стороны и попадает на сандалии.

Карысь внимательно смотрит, как медленно скатываются капли, оставляя темные бороздки, и тоскливо говорит:

– Ва-ась, пойдем куда-нибудь…

– А куда? – спрашивает Васька и хмурится, усиленно соображая, куда бы это можно пойти. Но он, очевидно, так ничего и не придумал, потому что спрыгнул с лодки и растянулся на песке, подставив солнцу коричневые пятки.

И тогда Карысь, тщательно маскируя свою заинтересованность, почти одними губами шепчет:

– Давай на Гнилую Протоку? – Он замирает в ожидании и испуганно смотрит на светлую макушку товарища. Но Васька не шевелится, не отвечает, и Карысь боится, что сейчас он скажет «нет». – Ва-ась, я бы тебе камушки отдал. Пошли?

– Нужны мне твои камушки, – лениво отвечает Васька. – Только тебе мать порки задаст.

– Нe задаст. Она сегодня в райцентр поехала.

– А вдруг медведь? – Васька садится на песке, испытующе смотрит на Карыся и зловеще спрашивает: – Нe испугаешься?

– Нe-e, – не совсем уверенно отвечает Карысь, и его тихо наполняет предчувствие чего-то неизведанного, тайного, почти недоступного. Только ему и Ваське суждено увидеть то, что скрывается за лесом, почти у самых гор.

Осторожно, окраинами, они выбираются за село и лишь здесь решаются выйти на дорогу. Карысь, для верности, еще раз оглядывается на деревню, а затем быстро снимает сандалии и весело догоняет Ваську.

– Подверни штаны,– советует Васька,– запылятся.

А мир, оказывается, большой. Если сидеть на лодке и смотреть на лес, то он кажется совсем близко. А вот если идти к нему, то он все время отодвигается к горам и конца этому не видно. Но зато ноги утопают в горячей пыли, и можно представить, что ты идешь по огромной пустыне, где солнце никогда не прячется за сопками. А еще лучше представлять, что это совсем чужая земля, где нет магазинов, и даже леспромхозовской конторы нет. Зато здесь на каждом шагу лодки с моторами и можно брать любую, никто не заругается, и ехать куда хочешь.

– Ва-ась, – зовет Карысь, – а ты живого медведя видел?

– Отвяжись! – Васька сумрачно насуплен и даже не смотрит на Карыся, быстро шагая впереди.

Карысь подкатывает распустившуюся штанину и бегом догоняет друга. Некоторое время они шагают молча.

– А я видел, – говорит Карысь.

– Ври, – Васька слегка поворачивает голову и подозрительно смотрит на Карыся.

– Да. В городе видел. В зоопарке. Он по клетке ходит.

– Че ему ходить? Лежал бы.

– Я не знаю… у него глаза маленькие.

– А он сильно большой?

– Бо-ольшой, – уважительно говорит Карысь, – под самую крышу.