Мне стукнуло уже тридцать, но на мой День Рождения никто не пришел, лишь звонок моих родителей из далекого штата напомнил мне о юбилее. Я был поздним ребенком, и мама с папой были уже на пенсии. Они жили бедно, не то, что их можно было назвать бедняками, но экономить приходилось во всем.
Таким же экономным был и я. Да, я закончил колледж и еще курсы бухгалтеров, но учиться дальше не было средств, а так, как я не был семи пядей во лбу, в государственный Университет я бы не поступил, да, и честно говоря, особого желания к дальнейшей учебе у меня не было. Я был простым парнем, без амбиций, и принимал все как есть, у меня никогда не было какой-то далекой возвышенной цели стать кем-то важным, знаменитым или властным. Короче, я был простым как изнутри, так и внешне. Русые волосы, немного округлый овал лица, наверное, немного худощавый и среднего роста. Таких в нашем городе были тысячи.
Город был средний, около полумиллиона жителей, но в нем было много заводов и фабрик, его запросто можно было назвать индустриальным. А в таких городах всегда есть хоть какая-либо работа. Я успел проработать в шести разных местах, но именно монотонность утомляла меня больше всего, и я уходил, причем сам. На всех местах надо было ежедневно собирать цифры, сводить их в таблицу и передавать следующему. Это было настоящим конвейером, а тот, кто действительно проработал в цеху, на конвейере знает, как это чертовски надоедает. Ты становишься обычной шестеренкой в какой-то крупной машине, и не должен делать шаг ни влево, ни вправо, каждый день одно и то же, и, естественно, за мизерную зарплату. Чего же я искал? Этого я и сам не знал, переходя с одной работы на другую. Может мне хотелось больше тишины и покоя? Там, в тех отделах, где я просиживал, было до пятидесяти человек, это был рой, и каждому было наплевать на другого, я знал по и менам только двух-трех человек, лишь тех, с кем я иногда сталкивался. Я был пчелой, без имени и названия, заполняя чьи-то соты своим граммом меда. Короче, я был никем, и может быть стать хоть кем-то меня заставляло менять места. Но везде было одно и то же, и на горизонте, как я уже свыкся, меня ничего привлекательного не ожидало.
К окончанию колледжа мои родители каким-то образом скопили небольшую сумму, и перед отъездом купили мне совсем маленькую однокомнатную квартирку, ближе к окраинам, но за это я был очень им благодарен: я знал, чего это им стоило. Сами они переехали на ранчо моего покойного деда и жили на свои худые пенсии, а может еще какие-либо запасы за непростую рабочую жизнь остались на их счетах, но если они и были, то мизерными.
Где бы я ни работал, моей зарплаты хватало на простое выживание. Естественно, одевался я на распродажах, ел что попало, ходить было некуда и не за что, а небольшой старенький телевизор и доживающий свою жизнь компьютер, которому было не менее десяти лет, коротали мое существование в одинокой квартире с самым простым набором мебели.
У меня даже не было постоянной девчонки, да и откуда она могла взяться в такой моей жизни. Нет, я знакомился, даже ходил гулять, но пригласить девушку в ресторан или просто в бар, позволить себе не мог, моя зарплата была расписана построчно, и остатка на развлечения не было. А девушки любят, когда их куда-то водят, дарят цветы и подарки. Так мои знакомства и заканчивались. Да, мне было тускло и стыдно, когда мы расставались, но ничего дать я им не мог.
Постепенно я свыкся с мыслью, что о девушках можно совсем позабыть, если я не выиграю в лотерейный билет, иногда я покупал один в месяц, но это было попросту тратой денег.
