Где-то на Западе. Вскоре после гибели Мельванеса
Высокая, слегка изогнутая, причудливая тёмная башня, мрачная, как непроглядная ночь, подпирая небеса остроконечным шпилем в виде узкой, продолговатой иглы, возвышалась на окраине никогда не спящего многотысячного города Нурязима, столицы великой Ослямбской империи, жемчужины Западной цивилизации, сразу привлекая к себе всеобщее внимание. В первую очередь тем, какое безмолвие царило вокруг неё. Зловещее безмолвие. Хотя, как порой шептались испуганно случайные прохожие, спешившие по своим делам и вынужденные проходить мимо, из самой туры нет-нет, да и доносились приглушённые жуткие звуки. А точнее, крики. И плач, горький плач, полный ужаса и невыносимой боли, порой переходящий либо в звериный вой, либо в безумный смех. Ещё ни один обычный человек, которому довелось побывать внутри сего грозного строения, именуемого в народе Башней Страха, назад не воротился, чтобы поведать о том, что же там творится. Да простой люд старался этим и не интересоваться, разве лишь между очень близкими и родными обсуждая еле слышным шепотком саму башню и происходящее в ней. Говорят, хозяйка сего диковинного строения была колдуньей. Могучей, безжалостной и умалишённой. А с ведьмами и магами связываться не хотелось никому. А уж с сумасшедшими и подавно.
– Рассказывай, Урсула, как так случилось, что мы потеряли нашего брата? – гулкий неприятный голос глухо зарокотал из чёрного как смоль клубящегося облачка в форме шара, что парило по центру округлых апартаментов, находящихся на самом верхнем этаже мрачноватой туры. Сама опочивальня, помимо неказистой кроватки в углу да расположившегося недалече изрезанного древними письменами деревянного столика с самой обыкновенной по виду табуреткой, прикорнувшей рядом, была вся заставлена по периметру книжными шкафами, битком забитыми разной толщины да запылённости древними фолиантами и рукописями. Освещало чудну́ю читальню с три десятка слабо чадящих крупных свечей, примостившихся в тускло-бронзовых вычурных канделябрах, стоявших в специальных выемках на полках между книгами. «Магическая библиотека, не иначе», – подумал бы любой человек, сюда вошедший. И оказался бы совершенно прав. Не добру только служили хранящиеся в комнате бесценные знания, ох, не добру.
– Смертный Мельванеса убил. Смертный! – раздался противный скрежет, переходящий в леденящий душу хохот, чем-то напоминающий лай голодной гиены. – Его же посохом! Просто разломал пополам да всадил одну половинку жезла в глазницу, а другую – в тёмное сердечко нашего самодовольного руса… А перед этим ещё и избил до полусмерти серого волчару! – говорившей на вид могло быть как семьдесят, так и двести семьдесят лет. Слегка подёрнутые сединой длинные чёрные всклокоченные волосы до талии, узкое морщинистое лицо с вечно бегающими, неопределённого цвета водянистыми безумными глазами и тонкие пересохшие, многократно прокушенные до крови губы довершали отталкивающую внешность старой колдуньи. Росточка она была невысокого, по плечо среднестатистическому западному жителю, ну а самым приметным в её внешности являлся здоровенный горб, скрыть который никакими одеяниями возможным не представлялось. Одета ведьма оказалась лишь в закрывавший её с головы до пят странный лёгкий полупрозрачный балахон с капюшоном. Обладал он удивительными, волшебными свойствами: куда бы ни ступала тёмная ведунья, по её воле то одеяние могло практически мгновенно окраситься в цвет находящихся за спиной владелицы предметов бытия аль местности, отлично с ними сливаясь. Накидка хамелеона обошлась Урсуле в своё время в баснословную сумму золотом да знатную нервотрёпку. Но она того определённо стоила.
